Воспоминания о Джеффе Ханнемане

Роберт Трухильо (басист Metallica):

Должен сказать, что Джефф Ханнеман был исключительной личностью. Человеком, который не любил всю эту официальную суету; да, он решил жить и оставаться в тени и просто сочинять величайшие гитарные риффы на свете. Так что покойся с миром, Джефф. Нам будет очень тебя не хватать.

Джеймс Хэтфилд (фронтмен Metallica):

Да, всегда тяжело, когда теряешь металлического соратника, особенно того, с кем вырос в одном городе, в одном районе, вырос в одном временном отрезке, играл в одном жанре, имел схожие цели в жизни… да много чего общего. И когда кто-то уходит из жизни слишком рано, от этого всегда тошно на душе. Да, не в первый раз мы теряем кого-то, но терять всегда тяжело… всегда. И храни его господь, спи спокойно, Джефф Ханнеман.

Чарли Бенанте (барабанщик Anthrax):

Джефф умел посмеяться от души, и я годами слушал его потрясающий смех. Представляете, человек, писавший такую лирику, как «почувствуй, как мой нож нещадно пронзает тебя», обладал великолепным чувством юмора. Я всегда буду помнить его за дарованную им музыку и тот шорох, который он навел в нашем металлическом мире.

Гэри Холт (гитарист Exodus и Slayer):

Джефф, братишка, для меня было честью попытаться по возможности сыграть твои песни наилучшим образом.

На этом свете есть только один единственный Джефф Ханнеман. У меня только одна надежда, играть написанные тобой песни с такой же самоотдачей, с какой их играл и сочинял ты сам, так как ты единственный и неповторимый; и ты создал основу основ давным-давно.

Мой дорогой друг, мы получали ни с чем несравнимый кайф на великолепных концертах и турах, проведённых вместе (Venom, Slayer, Exodus и т. д.). Мы были теми самыми молодыми и голодными трэшерами, готовыми расфигачить все на своем пути, и мы это делали с превеликим удовольствием. Именно движимые собственным стремлением все сметать и уничтожать, мы и взялись за гитары.

Огромной любви и уважения, и мои глубочайшие соболезнования семье Ханнемана и всей семье Slayer. Тебя больше нет, но мы всегда помним и скучаем по тебе. Покойся с миром.

Алекс Скольник (гитарист Testament):

У Джеффа было своё тонкое, особое чувство юмора, и, несмотря на то, что он был немного более замкнутым типом, чем остальные из лагеря SLAYER, он считал, что жизнь нужно прожить на полную катушку, что жизнь – это праздник.

Поклонники и почитатели таланта Джеффа ценили в нем его неизменный и гениальный стиль — сам факт, что он не отступал от собственного направления. В книге Джона Вейдерхорна и Катерины Турман «Громче, чем ад: Самая полная история металла» («Louder Than Hell: The Definitive Oral History of Metal»), есть такая цитата Джеффа: «Одно время я старался превзойти то, что творили всем известные «терзатели струн» и очень вырос как гитарист. Потом я сказал себе: «Едва ли меня можно назвать талантливым, но самое главное, что мне наплевать».

Но как вам подтвердят легионы преданных фанатом Slayer по всему миру, суждение Джеффа о самом себе как фактически бесталанном – это полная фигня. Его талант можно охарактеризовать всего одним словом: «огромный».

Джефф выделялся на фоне остальных металлических гитаристов своей техникой ритм-партий, своим мастерством автора-сочинителя, и тем, за что его будут вспоминать еще очень и очень долго — своими риффами. Но его безумные, лихорадочные соло также имели важное значение. Это были вовсе не показные соло, как можно себе представить. Эти соло-партии имели свою художественную ценность — они были призваны стать звуковым сопровождением для понимания лирики Slayer. Эти соло могли быть резкими, порою раздражающими, и иной раз беспорядочными. Эти соло практически не имели ничего общего с соло-партиями типичных гитарных виртуозов, скорее, эти соло являлись звуковыми коллажами уровня таких авангардных импровизаторов, как Дерек Бейли и Джон Зорн, причём последний признался, что является фанатом Slayer для которого эта группа служила вдохновением. Хотя более широкий и более целостный гитарный стиль Джеффа так и не получил такого же признания, как это произошло у его более техничных, более искусных современников, сам Джефф никогда не изменял своему оригинальному стилю. И тот факт, что он продолжал атаковать своей гитарой с какой-то безжалостной отрешённостью — словно был защитником своей любимой команды «Oakland Raiders» (чей логотип украшал некоторые из его фирменных гитар «ESP») — без сомнения сыграл свою важную роль в том, что музыка Slayer всегда будет считаться важнейшей силой металлического мира.

Если вы хоть раз бывали на концерте Slayer, конечно вы понимали, почему эта группа превзошла по популярности Venom и других влиятельных классических металлистов. На самом деле, до Ханнемана и новаторских альбомов его коллег по группе — в том числе до основополагающего диска Reign in Blood (1986) — многие считали, что металлическая музыка никогда не сможет достигнуть такого уровня популярности и преданности поклонников. До появления Slayer, металл никогда не сочетал в себе столь резкую артикуляцию, сыгранность и равновесие между звуками и паузами. Такая тотальная звуковая атака была соткана из шока, воплей, барабанов и — и снова самое главное — риффов. И именно Ханнеман сочинил многие из вечных риффов этой группы.

Конечно, нельзя не учитывать ненасытный рифф и песенный вклад второго гитариста, Керри Кинга, который, со своим проклёпанным гигантскими гвоздями напульсником, эспаньолкой, и выбритой, татуированной головой, по сути стал «лицом Slayer». Но если бы вы просмотрели списки популярности фанатов группы — от преданных любителей ходить на концерты до соратников и профессиональных музыкальных журналистов —в списках их любимых песен Slayer скорее всего преобладали бы такие сокрушительные жемчужины Ханнемана как Angel of Death, Raining Blood, South of Heaven, War Ensemble, Dead Skin Mask, Seasons in the Abyss, и Die by the Sword. Для многих фанатов тяжелой музыки, эти песни и риффы не просто являются визитной карточкой группы, это суть металла.

Оправился ли Джефф от своих медицинских проблем, кто мог предположить, что ему реально придётся столкнуться со своими демонами, о которых пелось в песнях о паучиных укусах, пересадке кожи, и пожирающей плоть бактерии? Трагично, но нам осталась память о нем и монументальные песни и риффы, которые будут жить вечной жизнью в крови металлистов. Оставаясь верным себе и выражая свой собственный уникальный стиль, в конечном итоге Джеффу Ханнеману удалось сделать то, что многие музыканты, никогда не достигнут — он повлиял на эту музыку так, что весь металлический жанр изменится.

Роб Флинн (фронтмен Machine Head):

Не стану разглагольствовать на тему, какие мы с ним были кореша и все такое; мы не были закадычными друзьями, это уж точно. Нас и приятелями то можно назвать с натяжкой. Я отработал с этим чуваком восемь туров, отыграл более 120 концертов, и по правде говоря, так и не узнал его по-настоящему. Я всегда был больше близок с Керри. Джеффа было «не видно и не слышно», всегда, как говорится «тихо сам с собою», и буянить он мог только в пьяном угаре, но при этом всегда «держал дистанцию», и ворчал, когда другие веселились в его присутствии, и это при том, что он сам мог «урезаться в усмерть».

Но из нашего общения все же есть что вспомнить. Первая «туса» состоялась в городке Базеле, Швейцария в ноябре 1994, когда Machine Head были основной группой поддержки Slayer во время турне в поддержку альбома «Divine Intervention». Бывают такие концерты, когда происходит что-то сумбурное и неприятное, о чем потом постоянно вспоминаешь, и в тот раз спонсорами шоу выступила табачная компания «Chesterfield» и каждому подростку, пришедшему на концерт, выдавалось по две пачки халявных сигарет. Никогда еще в своей жизни я не видел, чтобы в зале стояла такая плотная дымовая завеса. Помню, как в тот раз уходил со сцены и кричал нашему рабочему сцены, нашей «палочке-выручалочке» Майку «Отбросу»: «Старичок, прикрути гребанную дымовую машину», на что он мне ответил: «Алё, родное сердце, это не дымовая машина, братишка, это сигаретный дым!». Тогда ребята в зале так надымили, что я почти задыхался на сцене.

И вот после того концерта, мы тусили за кулисами, появился Джефф и мы начали жаловаться на это безумное «сигаретное шоу», а он пригласил меня к себе в гримерку и угостил пивом. Мы сели и немного поболтали, а потом я вспомнил, что вообще-то фанатею от Slayer и начал его допытывать, какие песни кто написал.

Я: «Кто сочинил “Angel Of Death”?».
Джефф: «Я».
Я: «И текст тоже?».
Джефф: «Да».
Я: «”Raining Blood”?».
Джефф: «Я».
Я: «”Dead Skin Mask”?».
Джефф: «Я»
Я: «”South Of Heaven”»?
Джефф: «Я».
Я: «”Black Magic”»?
Джефф: «Что пристал, сам знаешь».
Я: «”Hell Awaits”»?
Джефф: «Да, опять я».

Ну, и так далее, этот чувак написал слова и музыку огромного числа моих любимых песен Slayer. По молодости, он оказал огромное влияние на мою манеру написания песен, особенно в плане аранжировок и нестандартного использования смены тональностей. Slayer всегда выделялись на фоне многих других групп своим умением менять тональности в любой октаве, практически на всех ладах гитарного грифа. Их соло-партии могут звучать в абсолютно произвольных тональностях, но каким-то чудом эта «фишка» делает их музыку по особому хаотичной, а когда начинается припев, Ба-Бах! Идет такой надвиг, такой адовый замес! Очень «в тему». Джефф был один из редких металлистов, который никогда особо не фанател от Pantera, он признался мне, что «кое-что мне нравится», но по его мнению временами эта группа «пережимала с блюзом», а ему симпатичней «более мрачные ноты или печальные риффы».

«А еще я никогда не забуду, как мы тусили в гастрольном автобусе в августе 2001, во время турне в Корее, Японии и Австралии, весь тур был организован очень быстро, можно сказать «с налету», и поэтому мы селились в одних отелях, нас обслуживали одни рабочие сцены, один гастрольный менеджер и общий менеджер на всех, поэтому все толпой передвигались в одном автобусе, от аэропорта до отеля, и так каждый день. Порою приходилось трястись в автобусе час, а то и два, отсюда начиналась вся эта глупая болтовня и тусня. Один парнишка в Австралии, ворвался в автобус, пока мы все заседали там, нажратый после всеночной пьянки. Он дико ломился за автографами и влетел в автобус естественно с воплем: «SLAAAAAAAAAYYYYYEEEEERRRR!!!». Потом увидел меня и только и смог что сказать: «Ой, черт, Роб Флинн, приятель, я до безумия люблю MACHINE HEAD, но эти гребанные SLAAAAAAAYYYYYYYEEEERRRRR». Я посмотрел этому кретину прямо в глаза и выдавил: «Ну, тогда вали отсюда на хер!!». Ханнеман просто умирал от смеха, ржал минут десять, не меньше, прямо таки давился, своим фирменным хихиканьем, немного напоминающим женские «писки-визги».

Этот парень поддерживал меня, когда давным-давно мы с Керри собачились всю дорогу, он мог подойти ко мне на каком-нибудь фестивале и просто поговорить, чисто по человечески. Он даже поддержал меня, давая интервью журналу «Decibel», когда у него поинтересовались, что он думает обо всех этих разборках, он сказал: «Роб – хороший парень, а вот Керри повел себя как «подружка группы», постоянно с кем-то пререкается». Я от души посмеялся над этим.

«Последнее воспоминание, которым я хочу поделиться… дело было в марте 1995, на американской части турне «Divine Intervention». Тогда Machine Head играли первыми, вторыми Biohazard, ну а Slayer были хэдлайнерами. Мы выступали на стадионе «International Ballroom» в Атланте, штат Джорджия. Джефф не играл некоторые из новых песен с альбома Divine, что мне показалось странным. Мы тусовались в их гримерке перед началом концерта, вернее только мы вдвоем, и я все никак не решался спросить его, в чем проблема. Сначала он шутил и говорил, что едва ли он эти вещи разучит, утверждал, что они ему не нравятся, так как их написал Керри. Он захихикал, а потом остановился. Посмотрел себе под ноги и посерьезнел. Джефф сказал, что у него сильно болят запястья, его руки и запястья немели постоянно, он мог мучится от онемения во время исполнения этих песен, так как они были очень быстрыми, потом он расплакался. С его стороны это было просто удивительное признание. Я постарался как-то неуклюже его подбодрить, но он только продолжал рыдать, и тогда я решил посидеть с ним молча, минуточку. Он обнял меня, с облегчением выдохнул и рассмеялся, потом пошел к сцене, развернулся и сказал: «Спасибо, старина».

Скажу вам, такое не забывается, одно из тех редких, эмоциональных переживаний которое не часто возникает вместе с кем-то, и уж тем более с музыкантом из другой группы.

И поэтому я очень уважаю этого парня.
Вот таким я и запомню Джеффа.

Адам «Нергал» Дарски (фронтмен Behemoth):

Это была сокрушительная новость. Slayer были больше, чем группа. Для меня их суть заключалась в подходе, и именно это оказывало влияние на меня и Behemoth все эти годы. И за это я всегда буду им благодарен.

Я помню, как мы открывали их концерт в Польше много лет назад — для нас это было впервые. У меня была возможность встретиться с Армандом, гитарным техником Керри Кинга, и узнать, что он огромный поклонник Behemoth. Так что когда я его увидел за настройкой гитар, играющим Conquer All, я зарделся от гордости. Он также всегда позволял смотреть мне выступление Slayer со сцены. Когда мы ездили с ними в тур Mayhem по США, я ходил и смотрел каждое выступление Slayer. Я не пропустил ни единого концерта. В один день это было со стороны Керри, в другой — со стороны Джеффа, а как-то я стоял прямо перед сценой. О да… Можете называть меня самым большим счастливчиком на Земле!

Мне лишь однажды посчастливилось встретиться с Джеффом лично. Когда мы и ещё ряд групп делали барбекю, к нам подошли он и Дейв Ломбардо — оба уже весёленькие, ха-ха — мы попросили зайти их в наш автобус и сделать несколько снимков. Я понимаю, в этом нет ничего захватывающего — просто всего лишь вечеринка. Но помните, что для ребенка, выросшего на прослушивании Evil Has No Boundaries в 9 или 10 лет, такое событие было важнее всего на свете.

Тебя будет очень не хватать, Джефф.

Томас Линдберг (вокалист At The Gates):

Одной из первых записей, выход которой я ожидал, была Hell Awaits. Я помню, как проходил процесс её покупки, и я имею ввиду, что это был именно процесс, до сегодня дня.

Я был целиком одержим концепцией альбома. Я залип с наушниками (знаете, такие здоровые, из 70-х) и все слушал и слушал его, рассматривал фотографии, читал тексты, учил их наизусть.

Сейчас это может прозвучать совсем наивно, но тогда у меня был в каждой группе любимый чувак, тот чувак, которым я бы хотел быть или представлял себя им, когда слушал запись (напомню, мне было 13, когда вышел Hell Awaits). И в Slayer это был Джефф Ханнеман.

Я помню, как шел в парикмахерскую с пластинкой подмышкой и просил меня подстричь под Джеффа, тот факт, что его волосы были длиннее и тоньше, меня никак не беспокоил. Когда я позже узнал, что многие из моих любимых песен Slayer были написаны им, включая новаторский South Of Heaven, тем больше стал считал его краеугольным камнем моего металл образования. Для меня в Slayer он был Клиффом Бёртоном.

У меня всегда были трудности с представлением Slayer без Джеффа, и когда они решили продолжать без него (должен сказать, с исключительно отличной заменой в лице Гэри Холта), у меня это никак не укладывалось в голове. Если у вас в группе есть кто-то как Керри Кинг, то вы (как я считаю), обязательно должны иметь в ней как минимум одного Джеффа Ханнемана [для баланса].

У меня в жизни было множество отличных моментов, связанных со Slayer, некоторые из которых были судьбоносными. Трудно подобрать какую-то особую историю, но впервые увидеть их, когда мне было 16, в туре в поддержку South Of Heaven, это было просто великолепно!

Спасибо тебе, Джефф, за все, хоть мне и никогда не выпал шанс встретиться лично. Ты был неотъемлемой частью моей жизни! Все в At The Gates будут очень по тебе скучать.