Не так давно Hollywood Undead выдали мощнейшее шоу для своих московских фанатов в Ray Just Arena. За несколько часов до этого концерта делегации Rock Cult удалось пообщаться с тремя участниками группы: Джорелом «J Dog» Деккером, Джорданом «Charlie Scene» Терреллом и Джорджом «Johnny 3 Tears» Рэганом. И сейчас мы готовы представить вам это интервью. Фото Ивана Балашова
Не забудьте посмотреть фотоотчет с концерта, а так же прочитать наш репортаж :)
— Как провели Хэллоуин?
J Dog: Ну, мы играли в Санкт-Петербурге. Было шикарно. Я действительно удивился тому, как много народу пришло в костюмах. Понимаешь, я думал, что вы не слишком знакомы с этим праздником.
Johnny 3 Tears: В Америке это самый обычный праздник. Все просто бегают вокруг в костюмах.
J Dog: А тут ты поражаешься, когда видишь в костюме хоть кого-нибудь. Я не ожидал того, что кто-либо занимается тут этим.
— А вы и так в костюмах и масках.
J Dog: Каждый день для меня – Хэллоуин.
Charlie Scene: Ага, ты тот ещё говнюк.
Johnny 3 Tears: А это (показывает на свою одежду) – мой хэллоуинский костюм.
— Ладно. Расскажите мне побольше о новом альбоме “Hell is Empty Six Devils Are Here».
J Dog: Он выйдет в феврале. Он станет хорошим замесом из нашего развития как группы и большого количества отсылок к нашей первой записи. На сегодняшний день это, возможно, лучшее, что мы когда-либо создавали. Но он ещё не доделан, поживём-увидим.
— Я слышала первый сингл. И он шикарен.
Johnny 3 Tears: Весь альбом шикарен. Как и все наши остальные записи, он очень эклектичен. Но мы определённо сделали несколько шагов вперёд, сделав такие вещи, за которые раньше и не брались.
— И я определённо услышала на сингле побольше электроники, чем обычно.
Charlie Scene: Да, на альбоме её тоже будет полно. Мы попробовали что-то новое, оглянулись назад и попробовали что-то, что уже давно не делали. Будет круто, мы переполнены эмоциями.
— За прошедшие годы вы успели поработать с различными музыкантами. Можем ли мы ожидать новые совместные работы в будущем?
Johnny 3 Tears: Это должен быть кто-то действительно крутой, чтобы мы пошли на это ещё раз. Ну, типа Снуп Догга – на меньшее я не согласен.
J Dog: У нас в группе и так слишком много людей, чтобы добавлять туда ещё кого-либо. Перебор получится. Но по идее, мы бы могли заняться этим в будущем. Лишь бы это был правильный человек.
— Хватает ли вам музыки, которую вы делаете в группе? Есть ли у вас какие-нибудь сайд-проекты, принимали ли вы участие в песнях других команд?
Johnny 3 Tears: Я бы попробовал себя в диджейском деле. Ну, типа ремиксов Скриллекса или других крутых диджеев.
J Dog: Неважно, чем ты занимаешься. Думаю, любой парень, любая девушка, любая группа и любой артист хочет писать больше. Каждый чувак в нашей группе желал бы писать музыку на стороне и так случается всегда. Если ты артист, ты всегда хочешь творить, так оно и должно и быть.
Johnny 3 Tears: Но мы вместе, хотим мы этого или нет.
— Я хотела спросить у вас о работе с Шоном Крэханом (перкуссионист Slipknot, ставший режиссёром клипа We Are, прим. ред.). Давний случай, но всё ещё интересный.
Charlie Scene: Было здорово. Он действительно классный парень!
Johnny 3 Tears: Талантище!
Charlie Scene: Работать с ним было весело. Он дружелюбный парень и всегда был готов помочь советом.
J Dog: Безбашенный чувак. Так что да, работать и тусоваться с ним было круто.
Johnny 3 Tears: Он хорош ещё тем, что он здорово работает в команде. Ему важны наши мнения и наши мысли. Всякий раз, когда тебе приходится работать с режиссёрами, им плевать на то, что ты хочешь сказать. Но он был целиком охвачен нашими идеями и желал довести их до идеала.
J Dog: Он подходит к работе с точки зрения художника, и ему было очень любопытно то, чего хотим мы.
— Мой следующий вопрос, скорее всего, будет для вас слишком скучным, потому что все об этом спрашивают: ваши маски. Какие причины стоят за тем, что вы их меняете? Зависит ли это от тематики альбома или песен?
Charlie Scene: Мы не меняем их, мы даём им эволюционировать. И это не связано с альбомами или чем-либо ещё.
Johnny 3 Tears: С самого начала нам нравилось вносить небольшие изменения.
— Есть ли у ваших масок какие-либо значения?
Johnny 3 Tears: Ну да, для каждого это означает что-то своё. Но это всегда очень личное для того, кто эту маску создаёт.
— То есть… ты имеешь ввиду, что вы сами делаете свои маски?
Johnny 3 Tears: Ага, их делаем мы. Не в прямом смысле слова, правда.
J Dog: Мы создаём дизайн и изменяем его.
Johnny 3 Tears: Мы просто берёмся за дело и создаём их вместе с ребятами, так что маски для нас действительно очень личная тема. Я работаю над своей прямо на кухне. :)
Charlie Scene: И сделана она из макарон-ракушек.
Johnny 3 Tears: Дубина!
— Вообще-то я подумывала об этом со своим другом. Мы хотели подарить вам русскую маску.
Johnny 3 Tears: Из макарон-ракушек?
— Мы думаем, она должна быть из русских блинов. Оставляешь их на некоторое время, они черствеют и становятся твёрдыми-претвёрдыми, прямо как маска.
Johnny 3 Tears: Ого! Блинная маска!
— Ну да, это, конечно, странновато, но тем не менее…
Johnny 3 Tears: Было бы здорово. Я бы съел её.:)
— Вы сменили своего турового ударника, Дарена Пфайффера. Что произошло?
Johnny 3 Tears: Мы просто решили разойтись.
— А что можете сказать о новом парне?
Johnny 3 Tears: Его зовут Тейлор.
Charlie Scene: Тайлер!
J Dog: Когда мы турим, у нас есть барабанщики, но они никогда не были частью группы. Нас только шестеро. Но на гастролях живой барабанщик у нас есть. И, думаю, нынешний – как раз то, что нужно. Тайлер стал четвёртым. Это просто перемены, «сейчас и тогда». И это не то, что можно предсказать, это просто иногда происходит само собой.
— Но предыдущий был с вами на протяжении нескольких лет, правильно?
Johnny 3 Tears: Да. Ничего личного. Мы просто хотели играть музыку с кем-то другим. Много раз наше студийное звучание изменялось. И кто-то просто лучше проявляет себя, играя определённые вещи, мы просто движемся дальше с этим «кем-то». Мы всё ещё друзья, понимаешь?
— Расскажите мне какую-нибудь забавную историю из вашего тура: этого, предыдущего, любого тура. Нашим читателям это понравится.
J Dog: Эмм… Один чувак прошлой ночью бегал голышом по поезду.
— Вау… Ты имеешь ввиду, голышом бегал один из вас, или это был какой-то левый чувак?
Johnny 3 Tears /J Dog: Левый чувак.
Johnny 3 Tears: У нас всегда весело. То есть, мы давным-давно в гастрольной жизни, и само собой, с нами происходит множество всяких забавных вещей, но что-то конкретное я сейчас не назову. Вот он, например (показывает на Чарли), смешит меня каждый день.
J Dog: Он очень-очень грустный клоун.
Charlie Scene: Too depressed to juggle, right? Слишком задепрессован, чтобы жонглировать, да? (J Dog смеётся)
Johnny 3 Tears: Ага, задепрессован, чтобы жонглировать. Что-то подобное должно быть на моём надгробии.
— В прошлый раз вы приезжали на московский фестиваль Park Live. Вы знаете, что произошло за день до вашего выступления? Мы можем немного поговорить об этом?
Johnny 3 Tears: Случай с Мэрилином Мэнсоном?
— Ага, случай с Мэрилином Мэнсоном.
Johnny 3 Tears: Это безумие.
J Dog: Там действительно была бомба?
— Типа того. Всем сказали, что это была бомба.
J Dog: И кому это пришло в голову?
— Религиозным фанатикам.
Johnny 3 Tears: Серьёзно?
— Ну да, у нас случается подобная сектантская фигня.
J Dog: Мы слышали об этом. И немного беспокоились о том, что подобное может произойти и с нами. Но не произошло. Похоже, мы недостаточно популярны.
— Скорее, недостаточно «сатанисты». Несколько недель назад они сорвали концерт Cannibal Corpse.
J Dog: В самом деле?
— Ага. А также Cradle of Filth и Behemoth.
Johnny 3 Tears: До нас им нет никакого дела. И это меня устраивает.
