Новый город — новая карьера

К началу работы над Low у Боуи было неоднозначное положение. С одной стороны, на счету у Дэвида появилась первая роль в кино, причём сразу главная: он сыграл инопланетянина Томаса Джерома Ньютона в фильме Человек, который упал на Землю (1976), за что удостоился премии Saturn Awards за лучшую роль. А эта роль, в свою очередь, породила новый образ Боуи — Тощего бледного герцога (на языке оригинала — Thin White Duke), которому музыкант дал волю на альбоме Station to Station (1976). Пластинка была хорошо воспринята публикой, однако во время тура в её поддержку Боуи успел сделать такие заявления, за которые можно и звание персоны нон грата получить (и за которые певец потом просил прощения). Тут проявилась вторая сторона положения Дэвида — зависимость от кокаина, достигшая тогда своего пика.

В какой-то момент и сам Боуи понял, что так больше продолжаться не может, и решил поменять место жительства: сначала он переехал из Лос-Анджелеса в Женеву, а затем обосновался в Западном Берлине. Почему именно Берлин, Дэвид объяснил следующим образом:

Многие годы Берлин мне импонировал в качестве убежища. Это был один из тех немногих городов, где я мог передвигаться инкогнито. Я был на пути к разорению, а жить там стоило дёшево. Берлинцев почему-то это не волновало — во всяком случае, не английский рок-певец точно. С юных лет я был очарован эмоциональными, полными тревоги работами художников- и режиссёров-экспрессионистов, и Берлин — их родина. Здесь собрался Мост [группа художников-основоположников немецкого экспрессионизма, существовавшая в 1905-1913 годах], появились Метрополис [фильм 1927 года] и Калигари [имеется в виду фильм 1920 года Кабинет доктора Калигари]. Это была форма искусства, которая отражала не события жизни, а её настроение. Я чувствовал, что именно здесь лежит мой путь. Моё внимание переключилось обратно к Европе с выходом [альбома] Autobahn [группы] Kraftwerk в 1974 году. Преобладание электронных инструментов убедило меня в том, что мне стоило исследовать эту область получше.

Смена обстановки оказала на певца благотворное влияние: в Женеве он всерьёз заинтересовался живописью и сам начал рисовать, а в Западном Берлине обзавёлся новыми знакомствами, в том числе и из мира музыки. Именно там Боуи познакомился с Брайаном Ино, с которым он будет сотрудничать ближайшие несколько лет и при содействии которого (включая, конечно же, Тони Висконти в качестве сопродюсера) он запишет ту самую Берлинскую трилогию.

Под электрически-голубым светом

На обложку Low, как и на обложку его предшественника Station to Station, был помещён кадр из фильма Человек, который упал на Землю, однако с образом Тощего бледного герцога было уже покончено, да и песни тоже записывались иначе. На их мелодической составляющей сказалось влияние краут-рока, а именно творчество групп Kraftwerk и Neu!. Немного прямой речи Дэвида Боуи по этому поводу:

Что меня привлекало в Kraftwerk, так это их исключительная решительность в том, чтобы быть в стороне от стереотипных американских мелодий, и то, как они всецело принимают европейскую разумность и отражают её в музыке. Это оказало большое влияние на меня.

И ремарка от него же насчёт Neu!:

Изначально в моём списке пожеланий относительно гитаристов для Low был Михаэль Дингер [на самом деле Ротер] из Neu!. Neu! были страстными, даже прямо противоположными Kraftwerk. Я позвонил Дингеру из Франции в первые дни записи, но он вежливо и дипломатично ответил: «Нет».

Что касается текстов песен, то теперь они представляли собой, скорее, обрывки мыслей, нежели полноценное повествование. Причиной последнему послужило использование «метода нарезок», который в своё время популяризовал американский писатель Уильям Берроуз, весьма уважаемый Дэвидом Боуи:

Берроуз оказал на меня большое влияние — то, как он «нарезает» мир и снова собирает его. Я чувствую себя более комфортно в этой среде, в этом подобии хаоса. Я чувствую, что такая фрагментация — это правдивая картина реальности.

Запись альбома проходила с сентября по октябрь 1976 года. Вот как вспоминает этот период Тони Висконти, заодно поднимая завесу тайны над названием пластинки:

Его запись не была тяжёлой, нам было легко, мы сами задавали себе правила. Но у Дэвида был сложный период и с профессиональной точки зрения, и в личном плане. К его чести, он не пытался храбриться. Его музыка говорила, что он был слаб [в оригинале — low].

Одним из ярчайших примеров того, что в итоге получилось, может служить песня What In The World, бэк-вокал на которой, кстати, исполнил давний друг Боуи Игги Поп.

В таком духе звучит первая сторона пластинки Low — короткие композиции с резкими, будто ломаными мелодиями и либо без текста вообще (Speed of Life, A New Career In a New Town), либо с текстами, носившими весьма условный характер. Последнее, впрочем, не помешало наличию автобиографичности, а Боуи как раз было что рассказать — например, о тех же наркотиках и их влиянии, что можно уловить, как минимум, в песнях Breaking Glass, Sound And Vision и Always Crashing In The Same Car. В первой из них присутствует отсылка к былому увлечению Дэвида оккультизмом: под строками «Don’t look / At the carpet / I drew something awful on it» (в переводе — «Не смотри / На ковёр / Я нарисовал нечто ужасное на нём») имелось в виду весьма оригинальное занятие Боуи: живя в Лос-Анджелесе, он любил рисовать на полу своей комнаты Древо Жизни, упоминающееся в Каббале. Строки «Blue, blue, electric blue / That’s the color of my room / Where I will live / Blue, blue» (в переводе — «Голубой, голубой, электрически-голубой / Таков цвет моей комнаты / Где я буду жить / Голубой, голубой») из Sound And Vision есть чуть ли не прямая цитата Боуи по поводу наркозависимости и попыток избавиться от неё.

С Always Crashing In The Same Car вообще отдельная история. В основу текста песни лёг случай, который приключился с Боуи, когда он, разъезжая по Лос-Анджелесу в своей машине, увидел знакомого наркоторговца, у которого затоваривался, и подумал, что тот его подрезал, после чего певец несколько раз протаранил его автомобиль, а затем подъехал к своему отелю и намотал в подземном гараже немыслимое количество кругов. Интересно, кстати, и то, что изначально в Always Crashing In The Same Car должно было быть не два куплета, а три. Пояснение ситуации от Тони Висконти:

Я помню, что Дэвид написал третий куплет для Always Crashing In The Same Car и спел его в стиле Боба Дилана. Он был отчасти шуточный, однако нам это не очень понравилось, поскольку Дилан попадал в мотоциклетную аварию [ту самую, которая случилась 29 июля 1966 года и породила потом множество загадок и слухов], и выглядело это, наверное, безвкусно. Дэвид попросил меня удалить его, и я это сделал.

Успели претерпеть изменения и другие композиции из Low: в частности, изначально Speed of Life должна была иметь текст, а Sound And Vision, наоборот, рассматривалась лишь в качестве инструментальной. Однако Дэвид Боуи потом посчитал, что первая и так звучит хорошо, а ко второй всё-таки были написаны слова. Как впоследствии показало время, решение доработать Sound And Vision (бэк-вокал к которой исполнила жена Тони Висконти Мэри Хопкин) оказалось правильным: эта песня, выбранная в качестве первого сингла с Low, снискала успех в британском хит-параде синглов, достигнув там третьего места, — между прочим, имея за собой в качестве раскрутки лишь присутствие в анонсах BBC.

Вторым и заключительным синглом из Low стала ещё одна относительно легко воспринимаемая с коммерческой точки зрения песня Be My Wife, которую Дэвид Боуи, как полагают многие его поклонники и просто интересующиеся его творчеством, посвятил своей тогдашней жене Анжеле. С ней певец на тот момент был в большой ссоре — в том числе и из-за того, что Анжела была категорически против переезда в Западный Берлин. При всём при этом, несмотря на то, что Боуи так и не смог помириться со своей супругой и вскоре с ней развёлся, он нередко на своих концертах объявлял Be My Wife как одну из своих самых любимых песен. Она знаменательна ещё и тем, что на неё был снят видеоклип, ставший тогда первым в видеографии музыканта за последние четыре года. Получился он, правда, очень простеньким — прямо как его предшественник Life on Mars? (1973).

Делясь угасающей звездой

Из второй половины Low ни одна композиция даже не рассматривалась в качестве сингла. Да и по мелодической структуре эта часть альбома была полной противоположностью его первой стороны, и составили её четыре атмосферные композиции — настолько атмосферные и кинематографичные, что даже ходили слухи, будто бы это были те самые произведения, сочинённые Дэвидом Боуи для Человека, который упал на Землю, которые режиссёр фильма Николас Роуг отверг, отдав предпочтение более простой музыке. Справедливости ради стоит отметить, что единственным, что оказалось на Low из предполагаемого для киноленты саундтрека, была сыгранная задом наперёд басовая партия из Subterraneans.

На самом же деле на всех произведениях со второй стороны Low отразились впечатления Боуи от посещения разных географических мест, на каждое из которых так или иначе повлияла Берлинская стена. Например, в Warszawa были выражены чувства Дэвида от нахождения в Варшаве в 70-ых годах, столице тогда ещё социалистической Польши, и её «гнетущей атмосферы». Специально для этой композиции Боуи придумал язык, который, как ему казалось, звучал похоже на какой-нибудь восточноевропейский. Впрочем, знающие люди утверждают, что на польский язык он точно не похож.

В основу мелодии из середины Warszawa вошли записи польского народного хора Śląsk. Однако голоса, звучащие в конечной композиции, на самом деле принадлежат одному человеку — Дэвиду Боуи, который исполнил все партии самостоятельно, что заняло у него всего 20 минут. Что касается музыки, то в целом это заслуга Брайана Ино, который внял указанию Боуи сочинить композицию о жизни в польских пригородах:

Слушай, Брайан, я хочу, чтобы ты создал довольно медленную музыкальную композицию, но мне нужно, чтобы она была очень эмоциональной, почти религиозной.

Ино официально был отмечен как соавтор Warszawa, хотя с её музыкальной темой ему помог 4-летний сын Тони Висконти, поочерёдно игравший ноты ля, си и до на студийном фортепиано.

Остальные три произведения из второй половины Low были посвящены разделённому на две части Берлину. Art Decade получила своё название в честь одноимённой улицы Западного Берлина. Weeping Wall, мелодия которой была основана на первых восьми нотах английской народной баллады Scarborough Fair, Дэвид написал о Берлинской стене. Subterraneans же музыкант посвятил тем, «кто оказался в Восточном Берлине после разделения [города] — отсюда и слабое звучание джазовых саксофонов, представляющее память об этом».

Кстати говоря, альбом Low чуть не остался без Art Decade. Рассказывает Брайан Ино:

Когда он [Боуи] закончил работать над ней [на самом деле сыграл её на фортепиано], она ему не очень понравилась и он о ней почти забыл. Но так получилось, что за те два дня, когда он отсутствовал, я нашёл её, чтобы понять, можно ли что-нибудь с ней сделать. Я записал поверх неё все инструменты, которые у нас только были, и потом она ему [Боуи] понравилась, и он понял, что она не безнадёжна. Затем он добавил ещё инструментов к ней.

Тем временем на Земле

Некоторое время висела угроза и над самой пластинкой Low. Звукозаписывающая компания RCA, сознавая абсолютно некоммерческое звучание этой работы, не горела желанием выпускать её. К тому же внезапно объявился бывший менеджер Боуи Тони Дефрайз, который тоже хотел помешать выходу альбома. И всё это свалилось на плечи музыканта вдобавок к судебным тяжбам, которые он вёл с ещё одним своим бывшим менеджером Майклом Липпманом, из-за чего, кстати, Low был записан во Франции, а в Западном Берлине — только сведён. Впрочем, последний факт теперь и не так уж важен, ибо понятие Берлинская трилогия давно устоялось.

Что касается культового статуса пластинки Low, то он утвердился не сразу. Имевшая рабочее название New Music Night and Day (что можно вольно перевести как Новая музыка ночь напролёт), на момент своего выхода она разделила критиков на два лагеря: одни пребывали в восторге, другие же были в недоумении — особенно тяжело этим другим давалась вторая сторона альбома. Однако, к большому удивлению RCA и прочих, кто пренебрегал Low, он не просто не пролетел мимо альбомных хит-парадов, а в той же Великобритании достиг второй строчки, что было на один пункт выше, чем у Station to Station. Более того, Тони Висконти замучили звонками с просьбой поделиться секретом столь необычного звучания пластинки. Правда, продюсер рецепта так и не выдал, вместо этого спрашивая у страждущих, что бы они сделали на его месте.

Но то была «ночь», однако «утра» пришлось ждать недолго — благо пришло новое поколение, которое оценило Low по достоинству без оглядки на прошлое. О влиянии пластинки на мир музыки (и не только) можно судить по следующим фактам:

  • В честь композиции Warszawa назвалась британская группа Warsaw, впоследствии переименовавшаяся в Joy Division.
  • В дискографии британского музыканта и продюсера Ника Лоу (того самого, который спродюсировал первый панк-сингл родом из Великобритании New Rose (1976) группы The Damned) есть в наличии миньон Bowi (1977). Он вышел спустя некоторое время после Low и был шуточным ответом на эту пластинку как по названию, так и по обложке.
  • По мотивам Low американский композитор Филип Гласс сочинил произведение Symphony No. 1 «Low» (оно же просто «Low» Symphony). Оно состоит из трёх частей, первая из которых получила заглавие Subterraneans, вторая — Some Are (по названию одноимённой песни Боуи, не вошедшей в Low и попавшей только на CD-издание альбома 1991 года выпуска), третья — Warszawa.
  • По признанию Висконти, с момента выхода пластинки он «слышал сотни звуков из Low на других альбомах».
  • Солист Fall Out Boy Патрик Стамп называл Low среди тех альбомов, которые изменили его жизнь. Лидер The Cure Роберт Смит, считающий эту пластинку лучшей из всех когда-либо созданных вообще, как-то сказал, что ни одна другая запись не оказала на него такого мощного влияния. Признавали влияние Low и Трент Резнор (Nine Inch Nails), и группа Arcade Fire, не говоря уже о многочисленных представителях новой волны с синти-попом. Своё восхищение альбомом также выражали такие личности, как Пол Уэллер (The Jam), Бретт Андерсон (Suede) и многие другие.
  • Подзаголовок одной из глав книги Одри Ниффенеггер Жена путешественника во времени (2003) был назван Always Crashing In The Same Car — прямо как пятая дорожка из первой стороны альбома.
  • И на десерт немного формальных данных из многочисленных списков типа «самые-самые»: лидирующее место в хит-параде Pitchfork Media 100 лучших альбомов из 70-ых, 14-ое место среди сотни величайших британских альбомов по версии журнала Q на 2000-ый год, 251-ая позиция в 500 величайших альбомах всех времён по мнению Rolling Stone.

Говоря о творческом пути Дэвида Боуи, стоит отметить, что направление Low было развито и дополнено новыми идеями в последующих альбомах певца «Heroes» (1977) (да, так и пишется — в кавычках) и Lodger (1979). Тогда же возобновилась и гастрольная деятельность Боуи, и отныне он, по-прежнему продолжая перевоплощаться из одного образа в другой, не прятался ни за какими альтернативными личностями, а оставался самим собой.