24 цитаты Спироса «Seth» Антониу

О музыке и Septicflesh

Мы тогда [1988-89 гг., время создания Septicflesh] были ещё очень молоды, мне было 16, моему брату всего 14. Мы начинали играть на виртуальных гитарах и барабанах, ну ты знаешь, не без помощи нашего воображения, создающего впечатление игры на настоящих инструментах. Но это казалось нам настолько странным, что поэтому мы и приняли решение о создании коллектива, который существует и поныне. Тогда мы ещё не строили никаких грандиозных планов насчёт нашей деятельности, тем более насчёт организации полноценной группы. Всё, что произошло позже, было полной неожиданностью.

Septicflesh можно сравнить с двигателем, что выполняет множество разных задач, у каждого из нас своя уникальная роль. Например, мой брат полностью берёт на себя оркестровки и управляет целым симфоническим оркестром. Я создаю иллюстрации и все, что имеет значение для эстетики Septicflash. Фотис занимается звуковой инженерией, скажем так, рулит звукозаписью. И Сотирис – это мозг группы, поскольку он является автором большинства лирики Septicflesh. Но нас всех объединяет одна вещь: всё, что мы делаем для Septicflesh, — это музыка; я имею в виду, что музыку в группе сочиняем мы все. И это то, что мне нравится. В конце концов, объединяя четыре разных личности, мы в итоге получаем нечто цельное и полновесное.

Septicflesh — это следствие наших всеобщих усилий. Так или иначе в нашей работе постоянно появляются проблемы, которые нужно решить, не имея того, кто взял бы на себя в этом главенствующую роль и направил усилия остальных участников в определённое русло…

Давай возьмём Titan в качестве примера. Я и мой брат Крис заложили основу данной работы в своих головах. Чуть позже мы отослали некоторые из предварительных разработок Сотирису и Фотису. В итоге каждый из нас начал присылать остальным свои идеи, музыкальные наработки, концентрируясь на сфере собственной деятельности. Всё это сопряжено с определёнными трудностями, необходима правильная организация рабочего процесса.

Наше отличие в том, что Septicflesh работает как слаженная команда, здесь вы найдёте как множество мнений, так и массу музыкальных предложений. И здесь просто не может быть одного человека, который курировал бы весь процесс сочинения материала. Конечно, существуют и коллективы, где процессом написания музыки занимается всего один человек, однако в любом случае мы предпочитаем превращать любые сложные задачи в нечто простое совместными усилиями.

Существует множество очень крутых мифов с интересными протагонистами, такими как Прометей, Осирис, Гильгамеш и так далее. Мифология очень близка нам по духу и мыслям, и много наших песен во всей дискографии являются тому подтверждением. Мы осознаем всю мощь метафор, которая лежит за символизмом, и мы стараемся использовать его с умом, с целью открыть видение темных уголков космоса.

Мы не ставим своей целью в первую очередь сделать Septicflesh чем-то значительным или известным. Потому что Septicflesh — это андеграундная группа, которая делает прежде всего качественную музыку, и мы хотим придерживаться этого и в дальнейшем. Мы не стремимся к популярности.

Если честно, я думаю, что мы группа, которая придерживается минималистской эстетики. Мы не используем много реквизита. Никакого огня, взрывчатки, вообще никаких сложных штук. Нас четверо, и мы просто играем музыку, но при этом мы стараемся чтобы наша музыка и эстетическая составляющая всегда соответствовали друг другу. Это то, что для нас действительно важно.

О распаде коллектива после выхода Sumerian Daemons

Мне кажется, что это было следствием множества причин. Это был период, когда я и Крис как раз находились на завершающих этапах нашего обучения. Я обучался в Школе Изящных искусств, а Крис находился в Англии, изучая тонкости написания классической музыки. К тому же как Septicflesh мы предпочитаем разбираться с делами, выкладываясь при этом на все 100%, не разделяя ни сами ситуации, в которых мы оказываемся, ни общие усилия, так как это никогда не приносит положительного результата. Ко всему этому у нас возникли некоторые разногласия с нашим прошлым лейблом Hammerheart Records, на котором был выпущен Sumerian Daemons. Таким образом, всё вышесказанное, а также то, что нам действительно нужно было закончить наше обучение, и привело к тому, что нам пришлось на время приостановить деятельность Septicflesh.

Проблема в том, что музыка — это как яд, но твой организм нуждается в ней, чтобы выжить. Особенно это касается меня и моего брата, ведь мы — главное творческое ядро Septicflesh. Мы художники. Мы живём искусством, поэтому мы не можем жить без Septicflesh. Это физически необходимо для нашего выживания. И дело вовсе не в деньгах, оно в том чувстве, что переполняет наши сердца и наш разум.

Я был бы просто в восторге если бы мне предложили поработать над саундтреком какого-нибудь, конечно же, приличного, фильма. Наша музыка может правильным образом вклиниться в темные моменты в фильмах или в моменты поворота сюжета, особенно если фильм повествует о психологических историях, ключевых исторических событиях, интересных научно-фантастических задумках или об ужасных историях.

Для меня религия — это продажа надежды, а лично мне нет нужды ее покупать. Мои работы — это эзотерические путешествия, нечто сродни мостам… Пройти по ним могут особенные, подобные мне души. Собственно, правильно понять их могут те, кто мыслит и чувствует как я.

Слово «фанатик» очень близко к понятию дурака. Но фанатик — это опасный дурак, который может вести себя радикально и неуместно, как гласит ему некая система верования, которой он следует. Мы защищаем свободу выбора вместо того, чтобы слепо смириться и стать стадом. Цензура по отношению к искусству — это все равно что попытки ограничить разум и душу. Мы в курсе, что из-за фанатиков были проблемы на концертах в вашей стране [в России], но мы приедем в любом случае, потому что в противном случае мы дадим выиграть в этой игре этим догматичным дуракам. Звук крушит тишину. Мы приедем, чтобы дать возможность нашим фанатам объединиться в метал-причастии.

Как правило, если мы употребляем алкоголь или какую-либо не слишком полезную еду, то мы делаем это в разумных пределах, ничего экстремального. Когда ты находишься на гастролях и в дороге, еда в большинстве случаев не очень хорошая, в основном это фастфуд, но в этом случае у тебя просто нет выбора. Мы родом из Греции, и там у нас в рационе действительно здоровая и полезная пища, например, наше оливковое масло – это действительно здорово… Во время большинства выступлений я выпиваю одно пиво и курю (смеётся), мне нравится курить, но при этом я регулярно тренируюсь в спортзале и в целом я действительно в порядке. Основная моя мысль в том, что нужно просто наслаждаться жизнью и не переходить на крайности. Я курю и пью не так уж и много, я стараюсь во всём соблюдать баланс и жить в гармонии.

Для меня есть лишь одна группа… Я делал обложку для одной из моих любимых групп, Paradise Lost. Было две вещи в моей жизни, которыми я очень горжусь; одна из них — это когда я поступил в Школу Изящных Искусств, ну и когда я сделал обложку для Paradise Lost. Когда я узнал, что они выбрали меня, ведь ты понимаешь, конкурс был огромным, я был шокирован! Это было большой честью для меня, работать со столь великой группой. Это одна из лучших групп вообще.

… Они увидели ее благодаря своему менеджеру. И она им понравилась. Представляешь, одним из моих соперников был дизайнер Rammstein! Но это не было просто, мне пришлось работать по 14 часов в день.

И тогда, и сейчас очень люблю слушать музыку старых групп, стоявших у истоков металической музыки: Possessed, Celtic Frost, Cirith Ungol и даже Iron Maiden. В свое время все эти команды создавали нечто новаторское, были первопроходцами. И сегодня, спустя десятилетия, это не утратило актуальность. Я также люблю классику и еще саундтреки к фильмам — мое увлечение музыкой такого типа никогда не слабеет. То же касается очень мрачной готической музыки.

Об искусстве

Быть художником – это большой вызов, и это означает, что у тебя есть миссия в жизни, ты должен всё время исследовать, изучать, пребывать в поиске… Даже в свое свободное время я стараюсь читать и изучать то, что касается непосредственно моей работы… Как я уже сказал, у меня есть миссия. Быть художником не так уж просто.

Я Темный Художник с экстремальным и «опасным» видением… Так что я не могу сказать, что ощущаю поддержку правительства, особенно в Греции. Но, конечно же, я всегда имел и имею отличную поддержку со стороны палаты изобразительных искусств и моей Школы Изящных Искусств, которая является одной из лучших в Европе.

В большинстве случаев искусство подпитывает меня и является для меня спасением. Нет никаких сомнений в том, что, создавая произведения искусства, можно воплотить в реальность нечто прямиком из твоего внутреннего мира.

Что вдохновляет меня? Дело здесь не только во вдохновении. Оно, конечно, является первичным фактором, но я хочу особо акцентировать внимание на том времени, которое нужно, чтобы это вдохновение пришло. Со всем этим у меня остаётся очень мало свободного времени на самого себя. Я имею в виду, что вся моя жизнь посвящена искусству, и это выражается либо в моих графических работах, либо в музыке, создаваемой вместе с Septicflesh. В двух словах… тебе просто приходится постоянно работать. Даже если тебя вдруг озарило вдохновение, а ты не работаешь, то больше ты всё равно ничем не сможешь заняться.

Одной из ключевых групп, что поразила меня до глубины души и стала для меня источником множества монументальных вопросов и направившая по пути поиска различных тайн в области метафизики, стала Dead Can Dance. Я не хочу особо обсуждать тяжёлую сцену, так как придётся говорить о множестве коллективов, начиная с Celtic Frost и заканчивая Morbid Angel. Что же касается искусства, здесь довольно сильно сказался факт обучения в Школе Изящных Искусств, однако, что ещё более важно, для поступления в Школу Изящных Искусств ты должен пройти курс основ изобразительного искусства у частных учителей, дабы научится правильно интерпретировать собственные мысли сквозь соответствующие образы и формы. Так, одним из основных стилей, что повлияли на меня и продолжают восхищать по сей день, стал художественный стиль эпохи Возрождения. Начиная с Да Винчи, Микеланджело и заканчивая сюрреалистами вроде Дали или Фрэнсиса Бэкона как одного из наиболее соответствующих современности художников из когда-либо живущих.

Очень сильное влияние на меня оказали древнеегипетские и шумерские изображения и скульптуры. Но кроме того на меня воздействуют и исторические вехи развития искусства, такие как немецкий экспрессионизм, сюрреализм, фобизм, футуризм, послевоенный экспрессионизм. Что касается идей и вдохновения, то художниками, которыми я восхищаюсь и которые оказали на меня влияние, являются Леонардо Да Винчи, Микеланджело, Владимир Татлин, Казимир Малевич, Константин Бранкузи, Фрэнсис Бэкон, Пабло Пикассо, Ганс Руди Гигер, Джоэль-Питер Уиткин, Роберт Мазервелл, Роберт Раушенберг. Но основным художником, который стал моим великим наставником и изменил моё художественное видение, был Фрэнсис Бэкон.

Обнаженная человеческая фигура всегда привлекала мое внимание. Я думаю, потому что в этом я могу непосредственно себя выразить и я могу придать форме ясность скульптуры. На мой взгляд, нет «уродливой» или «красивой» обнаженной натуры. Например, большая бесформенная дама с маленькой собачкой может выглядеть более красивой, чем модель на подиуме. В основном это и является целью искусства – сомневаться, видоизменять виртуальную реальность, создавая новую чувственную реальность, свободную от повседневной заурядности. Я думаю, что моя способность — это по-своему материализовывать хаотические состояния человеческой природы. Я изменяю, искажаю и растягиваю нормальную форму лица в пространстве, тем самым добавляя ему ещё и метафизическое измерение.

Мир ночных кошмаров и клаустрофобии, плазматического, альтернативного пространства и времени, где основные фигуры борются, кричат, воют, высасывая свою силу из царства хаоса космического беспамятства. Пребывающие в ужасе, сами себя разрушающие фигуры ищут освобождения… Образы, исходящие от первичных сил метафизического беспорядка… Изуродованные лица и тела, свободные от моральных и религиозных принципов, умоляющие о превращении в высшее существо. Мои виртуальные увечья, модификации и разрушение нормальных форм на самом деле не имеют ничего общего с влечением человеческой натуры ко всему криминальному. В действительности человеческая раса обладает тенденцией к саморазрушению, прикрываясь надеждой на земной рай, которую внушают оптимистичные послания высших сил. Что касается меня, то с помощью искусства я пытаюсь вытащить на поверхность черты бессознательного, той метафизической внутренней муки.

Сны ценны тем, что они высвобождают первозданный хаос из наших нейронов, уничтожая власть пространственно-временного континуума. Когда я рисую, я пытаюсь иммитировать состояние осознанного сновидения. Кроме того, сон – это фактически холст, наполненный образами (и многим другим) из подсознания по воле Гипер-Эго художника. Разница между мирами света и тьмы в том, что в первом мы используем инструменты, которые дают конкретные возможности и накладывают определённые ограничения для материализации сна. В мире света мы сначала должны научиться осознанно управлять этими инструментами, чтобы создать «мосты» от мыслей к полотну.
В процессе создания арта мне необходимо проявить усилие, чтобы оставаться в координации с моим сонным «я», тем, который всегда смотрит на мир из глубины моих глаз. Одним глазом я смотрю на мир как обычно, другим заглядываю в сон, таким образом цвета из разных миров проходят через меня и выливаются в единый сосуд.

Я воспринимаю свои работы как тёмный портал к запретным вещам, освобождённым от защитного барьера в виде рассудка. Мои работы — это кривые зеркала тела и души. И людей, которых привлекают специфические формы искусства, по существу привлекает отражённый мир сна.