Джефф Бэрроу о том, что Portishead считаются пионерами трип-хопа:
Для нас трип-хоп — это музыка, которая появилась в Лондоне, была инструментальной бит-музыкой для клубов без вокала и без песен. [Говорить, что мы — это трип-хоп] — почти то же, что сказать, что Prodigy — это чистое техно. Но по некоторым причинам, так как нас отметили как успешных людей, — нас, Massive Attack, Tricky и кого бы там ни было — это было как «О, это трип-хоп», когда на самом деле, в реальности это не так. Я не знаю, что это.
Бет Гиббонс о взаимодействии между ней и Бэрроу при создании музыки:
Сначала [приходит] музыка. Когда Джефф что-нибудь сделал, вдохновение приходит автоматически. Его музыка очень экспрессивна. Но это до сих пор очень сложный процесс: я должна добавить что-то к его музыке, не отталкивать ее. Это [музыка и слова] должно быть равнозначным, и я считаю, это довольно трудно. Это почти как математика: чувствуешь, что музыке чего-то не хватает, но не знаешь, чего. И ты начинаешь искать, подгонять, измерять, пытаться.
Каждый раз ты пробуешь разный подход. И иногда это разочаровывает; особенно, если ничего не получается в течение трех дней. И затем неожиданно: «Понятно!» Потом возвращаешь это Джеффу… который говорит очень прохладно: не могла бы ты сделать эту и ту часть снова, потому что получилось немного фальшиво, когда я вложила сердце и душу в песню и нуждаюсь, по крайней мере, в неделе отдыха. В этом разница между Джеффом и мной: я очень чувствительная, очень импульсивная и эмоциональная.
Он беспристрастный, прагматичный и более отчужденный. У него нет никакого представления, о чем я пою. Ему не интересно, и он это признает. Он более озабочен общим впечатлением: слова и музыка должны подходить друг к другу. И в этом он прав.
Бэрроу о преодолении авторских разногласий во время записи альбома Portishead:
Мы не использовали сэмплы каких-то конкретных людей, поэтому решили сделать шаг вперед и написать наши собственные. Мы перебрали кучу разных фрагментов, но так ничего и не нашли. Думаю, Эдриан был в ярости оттого, что я все отметал. Ничего хорошего не получалось, пока Эдриан не сказал: «Давайте наконец хоть что-то закончим».
Это был главный поворотный пункт. Мы записали Half Day Closing, в котором вообще нет никаких сэмплов или синтезаторов: только я играю на ударных, Эдриан на басе, и все это похоже на обычную группу с начала до конца. После этого все плавно вернулось на свои места. Я бы сказал, Эдриан в большой степени спас альбом.
О значительном отличии между альбомами:
Эдриан Атли: В значительной степени оно объясняется большим перерывом во времени между выходом пластинок. Каждый из нас прожил фактически отдельную жизнь между этими работами, и наши мозги были в это время заняты совсем разными вещами.
Джефф Бэрроу: Мы ни в коем случае не хотели повторяться. Это касается именно самоповторов, при этом мы пытаемся остаться верными нашему звуку. Это наша цель, на самом деле. Думаю, речь в первую очередь о том, есть тебе что сказать или нет.
Бэрроу:
Что мы сделали сознательно [для альбома Third] — не изменяли голос Бет. Мы раньше пропускали ее голос через эффекты как раз потому, что он был слишком чистым, что у людей вызывало ассоциации с фолком. А Бет, она ненавидит… то есть не особо жалует фолк. И Out of Season [сольный альбом Бет 2002 года] ее саму в итоге расстроил, потому что ей казалось тогда интересным использовать фолк-элемент, а получился обычный альбом. Бет интересно все странное, ее вдохновляет порою совершенно безумная музыка. Если вы ей поставите что-нибудь обычное, она скажет: «Это не для меня».
Том Йорк о Third:
Эта пластинка темна, как и сам человек. Но это – лучшая их запись, сомнений быть не может. Мои любимые песни: The Rip и еще одна, звучащая в конце почти как Silver Apples, старая группа из 70-х.
Бэрроу о долгом и мучительном процессе создании альбома Third, который вышел через 11 лет после второго:
Бывает такое… Ну, когда делаешь работу… просто ее делаешь на автопилоте. Как-то забываешь, что изначально у тебя были любовь к этой работе и неподдельный интерес. Так и вышло: мы с Эдрианом засели в студии в Сиднее на семь недель, записали. Вроде ничего, но не было искорки, не было энергии, не было… ничего там не было. И мы просто объявили перерыв, чтобы потом в нужный момент записать нужный альбом.
Эдриан Атли об альбоме Portishead:
Именно там мы и были в то время, это результат тяжелого звукозаписывающего процесса. Еще одно важное отличие от Dummy — это то, что мы создали все наши сэмплы, мы использовали совсем мало сэмплов других исполнителей. Год потребовался только на то, чтобы создать соответствующие звуковые ресурсы, из которых можно выбирать сэмплы; подумайте только об оркестровых сессиях. И больше всего нас расстраивало то, что у нас было много фрагментов, но не было законченного музыкального произведения.
Не все возможности сэмплеров были исследованы: хотя бы послушайте все новые трип-хоп варианты. Я по-прежнему думаю, что это замечательное средство. Но в этот раз мы были не в настроении его использовать, мы хотели больше играть сами. Мы искали аккорды, с помощью которых могли бы достичь правильного эмоционального импульса, но все же со скрипом старого саундтрека; это была цель. Это был тяжелый процесс, и на альбоме это слышно.
Бэрроу:
Все наши пластинки были рождены из фрустрации, спровоцированной мэрией Бристоля или человеческим непониманием. Иногда вдохновение появлялось буквально из сора – услышишь дерьмовую песню, и внутри все чешется – хочется написать лучше.
