20 цитат Скотта Уокера

Я не авангардный артист. Всё, что я делаю – это «отшлифовываю» песни. Если лирика говорит, что я должен звучать как Мантовани, я делаю это, потому что таким образом смогу передать лирику.

Меня всегда интересовала европейское кино. Но когда я приехал в Европу (в середине 60-х), все хотели говорить только об американских фильмах. Так что я был типичным занудой на вечеринках. Когда я жил в Скандинавии, то думал, что всем будет интересно поговорить о фильмах Бергмана и Дрейера, но все говорили только о Вуди Аллене.

О временах бешеного успеха The Walker Brothers

Публика приходила на концерты покричать. И петь можно было всё что угодно, потому что они нас не слышали. Но, в отличие от других групп, мы никогда этим не пользовались. Иногда мы находились на сцене всего 1-2 минуты, и концерт заканчивался. Люди лезли на сцену, и нас просто могли бы разорвать на куски. Такие были времена.

Я здесь [в поп-музыке] по другой причине. Точно не из-за денег. Мне они безразличны. Это правда, хотя и звучит глупо. Я этим занимаюсь исключительно ради творчества; чтобы записывать, продюсировать и писать музыку. (середина 60-х)

О случае, когда фанаты перевернули машину, где находились The Walker Brothers

Фанаты захватили нас, перевернули микроавтобус, и вокруг тысячи людей долбили по нему. Было страшно. Мы не знали, выберемся ли оттуда.

Я умру с голода, но скажу миру то, что хочу. Я никогда не хотел быть вторым. Если не получится, я всё брошу. (1966)

Я вырос в Америке в период битников, как называют то время. Читал Джека Керуака, мне нравился прогрессивный джаз, меня исключали из школ, я ездил по Америке автостопом. В общем, всё по полной программе. Я встретил много замечательных людей, у меня были с ними мимолетные отношения, но это были лучшие отношения в моей жизни. (конец 60-х)

О том, как провал альбома Scott 4, полностью состоящего из авторского материала Уокера, повлиял на его творчество в 70-х

Мой друг Джон Франц пришел ко мне и сказал: “Сделай им (лейблу) пару альбомов, которые они хотят, а между делом мы запишем ещё один». И, конечно, как всегда, этого не случилось. Дела шли всё хуже и хуже, а я сам всё меньше вписывался в окружение. То же самое произошло с CBS. Они дали мне понять, когда я к ним обратился, что я смогу там писать. И, конечно, это было не так. Продюсеры стали на меня давить. Они все, конечно, очень милые люди, но… Всё кончилось тем, что я стал просто отрабатывать контракты.

О записи последнего альбома The Walker Brothers Nite Flights в 1978 году, где впервые за несколько лет были собственные песни Скотта

Пожалуй, тогда была особая атмосфера. Группа заканчивала своё существование, фактически уже распалась. И я сказал: «Давайте запишем то, что нам хочется». И тогда ко мне вернулось вдохновение, я понял, что снова смогу писать.

Достаточно долгое время (с 1978 по 1984) я провёл в одиночестве. Эти шесть лет я трудился над тем, что называю тишиной, которая помогает прийти вдохновению без усилий с моей стороны. Было важно, чтобы оно само меня нашло, поэтому я просто искал правильную атмосферу. Время и осознание приходят одновременно, как мне кажется. Этот процесс похож на калейдоскоп. Не хочу много говорить о творческом процессе, так как я плохо его понимаю. Альбом появился, и вдохновение ушло. Я суеверный, поэтому на эти темы не очень-то люблю распространяться.

Не надо воспринимать песни буквально. Я часто беру какую-то политическую или известную всем идею, и она становится для меня трамплином в иной мир. Ведь на заключительном этапе идея становится личным сообщением одного человека. В конечном итоге человек – это его работа. Мой мир – в моих работах. У меня кошмарное воображение, всю жизнь мне снятся страшные сны. И в моём мире всё большое и непропорциональное.

Раньше я довольно быстро писал альбомы. Помнится, свой четвертый альбом я записал всего за два месяца. Это очень быстро. Возможно, я ошибаюсь. Но мне кажется, было именно так. Сегодня этого бы не произошло. Всегда приходится спешить, от этого с ума можно сойти. Но торопиться нельзя, иначе ничего не выйдет. Должно получиться то, что должно быть; нужно упорно работать. Годы могут пройти без результата. У всех по-разному. Может, я просто медлительный. Но для меня это очень сложно.

Я не слушал альбом Tilt с тех пор, как его записал. Я никогда не переслушиваю свои законченные записи. Я писал его все эти годы, продюсировал, микшировал, пел. В этом мне, разумеется, помогал мой друг Пит (Уолш). Я не хочу его больше слушать. Это просто кошмар.

Отвечая на вопрос, не мешает ли смех и юмор в студии работе над такими мрачными альбомами

Нет. Если бы мы всё время были серьёзными, то дошло бы до самоубийства. Конечно, все в студии шутят, без этого никак. Если б мы развели там всю эту ужасную готику, было бы жутко тоскливо.

В альбоме Drift нет аранжировки, там есть текстура. Где-то струнные выполняют роль шума, где-то используются сами шумы. Но аранжировки как таковой нет. Объем звука при этом не пропадает. Когда нужно, его можно создать, поэтому для определённых целей нужна целая армия струнных. Меньшим составом нужного эффекта не добиться.

С годами в моей музыке, в моём пении стало меньше личного. Сейчас я просто поющий человек. Нет душевных перегибов. Не то чтобы это было для меня раньше характерно, просто сейчас ничего подобного нет. Я стремлюсь стать человеком, который просто поёт, а когда чувства потребуются, надеюсь, они будут настоящими.

В целом баритон действует на людей успокаивающе. Они перестают слушать. Поэтому, имея высокий голос, можно более эффективно донести текст до слушателя. Кому-то очень повезло, если он может жить и петь по-другому. При этом я страшно боюсь, что у меня не получится, и хочу записать всё с 1-2 попыток. Я просто должен добиться того, чего хочу. Часто не получается, но я стараюсь.

Во многом, твой звук и стиль (в музыке) – это то, кем ты являешься. Не так уж много есть других вещей, определяющих, кто ты есть, если они вообще существуют.

Моя музыка очень насыщенная. Мы с Питом шлифуем этот звук, и научились добиваться собственного неповторимого шума. Сейчас нас уже узнают по этому звуку, и мы держимся его, как [Самюэл] Беккет. Оттачиваем его и оттачиваем.

В Tilt существуют отрывки, где есть тишина, чтобы язык вышел на передний план. В Drift их ещё больше. Текст песни очень важен. Вы должны ощущать феномен появления слов из тишины.