The Cure – Pornography: 16 цитат об альбоме

Я не помню многого из того, что происходило, когда мы записывали Pornography, но он стал одним из моих любимых альбомов The Cure.

[Во время работы в студии я] переживал серьёзный эмоциональный стресс. Но это не имело никакого отношения к группе, просто я перешёл на новую ступень, я вырос, и изменились взгляды на жизнь. Думаю, я подошёл к записи, находясь на самом дне. Оглядываясь назад и выслушивая мнения людей, окружавших меня, я понимаю, что был скорее чудовищем в обличии человека.

Но я точно помню, что часть песен мы записывали в туалетах, и ощущения были самые жуткие, потому что сортиры были грязные и отталкивающие. Саймон вообще ничего из этого не помнит. У меня есть снимок, где я сижу на толчке в одежде — типа над текстом работаю. Это реально трагическое фото. Мы реально погрузились на самое вонючее дно жизни. И это травмировало каждого, кто был в группе. И еще мы смотрели разные мрачные фильмы, чтобы поймать нужное настроение. Ну и не только фильмы. Потом я думал: «А стоило оно вообще того?» Нам же было едва за двадцать, и мрачняк в таких дозах шокировал нас даже сильнее, чем я мог себе представить. Непросто же прийти к пониманию, как низки бывают люди и какие они в принципе злобные.

Есть особый тип фанатов The Cure, которые считают Pornography вообще лучшим, что мы сделали. Но в то же время есть и те, кто ненавидит эту пластинку от души. Мы же писали эти песни в тех местах, где люди срут и блюют. Думаю то, как они звучат на сцене, не очень ярко все это передает (смеется). У меня нет каких-то определенных воспоминаний об этом альбоме, но я думаю, что это одна из наших лучших пластинок. Она бы такой не получилась, если бы мы не дошли до самого края. Люди часто говорят: «Вы больше никогда ничего такого злобного и страстного не записывали». Но я думаю, что, если бы мы продолжили в том же духе, много дисков мы бы не записали. Нас бы точно уже не было в живых.

Роберт о периоде, который последовал после выпуска альбома:

The Cure исчезли в своей полноте. Концерты стали не чем иным, как оправданием нашей пьяной бесчувственности. Неизбежно все мои идеалы были сведены на нет. Во время тура Порнографии я осознал, что The Cure не были лучше любой другой группы в туре. В действительности я делал все то, что когда-то поклялся не делать. У нас даже были перепалки за кулисами, это было реально ужасно! Мы все застряли в сумасшедшем трипе, и я действительно хотел убежать от всего этого! Саймон особенно сильно влился в это, и внезапно я стал эдаким отцом, который говорит что делать нельзя, понимаете? Я просто хотел остановиться. Я должен был остановиться! Саймон ушел, я ушел. Я не трогал гитару 4 месяца. Меня надо было обрести здравый смысл. Во всех интервью я всегда говорил о том, как Cure отличаются от других групп, но мы не отличались. Просто не было времени отличаться. Мы путешествовали по всему миру, а когда возвращались, надо было записывать новый альбом! Во время Порнографии я понял, что нужно разорвать этот цикл. Я дошел до точки, где я видел себя просто кем-то в Cure, я перестал быть самим собой!

Саймон Гэллап:

Нас захватил нигилизм […] Мы пели: «Совсем неважно, если мы все умрём» — и ведь мы в самом деле так думали тогда.

Лол Толхерст, отвечая на вопрос, какой у него любимый альбом The Cure из записанных с ним:

Я думаю, что Pornography является до сих пор моим любимым альбомом… У меня нет любимых песен, в большей степени у меня есть любимые периоды времени, и поэтому я думаю — все из Pornography.

Мы покидали квартиру Fiction в девять вечера, напивались, принимали наркотики и шли записываться. Потом мы заканчивали работать в девять утра, напивались, принимали наркотики и ложились спать…

Не нужно было столько ярости, но это происходило просто из физической неумеренности, полной потери владения ситуацией. Я совсем не считаю, что это было так важно в то время. Я прошел через период, когда меня все… и начал писать эти песни. В один прекрасный момент я понял, что мы можем сделать чертовски хороший альбом, таким образом я подсознательно направил все свои саморазрушительные элементы в дело. Если бы у меня не оказалось такой отдушины, то мне пришлось бы затихнуть, пока я не смогу продвинуться дальше. В этом было спасение.

Альбом Pornography… Сущий ад! Я просто не знаю, что происходило в то время. Это было довольно глупо на самом деле.

Я физически страдал в то время. Мне не нравилось то, что обычно нравилось. Я даже не замечал никаких событий. Но если бы я не сделал Pornography, то не нашел бы выхода. Если бы я не написал те песни, я бы просто стал толстым бесполезным ублюдком. Это до сих пор моя любимая запись The Cure, и она навсегда ею останется.

Это очень злой альбом. Я понимаю, почему многие поклонники The Cure считают его нашим лучшим альбомом вообще.

Смит о литературных произведениях, повлиявших на Pornography:

Их очень много, тогда я интересовался психоанализом. Но также нужно назвать «Потерянный рай» Джона Мильтона (1667), это чистая поэзия, она ошеломляет – должна быть в обязательной программе в школе, эта поэма оказала огромное влияние на поэтов-романтиков, и на Pornography тоже. Идея жертвы все еще присутствовала там, но это становилось невыносимо. Я решил бороться против мира, который ненавидел, так сказать Дьявол против Бога (смеется). Битва была проиграна заранее, но я действовал, уходил от меланхолии: это был последний шаг в пропасть, побег, переломный момент.

Каждая из песен Pornography была написана как «поток сознания»; я писал их или на старой пишущей машинке в спальне моего дома в Кроули, или записывал на клочках желтой бумаги видения, посетившие меня во время ранних утренних прогулок по самым жутким районам Лондона в холодном декабре 1982 г. Они возникли из ряда острых личных переживаний моих близких и друзей, и в общем рассказывают о бесполезности всего и каждого, загоняя ужасы действительности внутрь. Pornography — альбом, являющийся дневником одного из моих черных периодов. Но он один из моих самых любимых.

У меня был небогатый выбор — либо сдаться и покончить с собой, либо попробовать сделать из своих страхов альбом. Слава Богу, я выбрал второе. Хотя гораздо легче было бы просто исчезнуть.

Я верю, что ничего бы не изменилось, если бы мы держались от наркотиков подальше. Хотя, если бы это не было так весело, пластинка получила бы иное звучание. Понятно, что без галлюциногенов нам не удалось бы создать Pornography. Я не сумел бы зайти настолько далеко самостоятельно. Отдает мелодрамой, правда? После шести месяцев записи и тура я не хотел проходить через что-нибудь подобное снова. Однако попробовал повторить это с Disintegration.