"Раньше было совсем другое время..."
Свердловский рок – тот золотой самородок, который советская рок-эпоха бросила на весы своей жизни, уходя в небытие, и тем заработала место в раю. Своя, непохожая ни на что волна, вырвавшаяся из одного из самых изолированных мест Советского Союза, будоражит умы меломанов до сих пор. Дело не только в звездных Наутилусе Помпилиусе или Чайфе, но и в не переживших постсоветскую разруху Водопаде имени Вахтанга Кикабидзе, Апрельском марше, Ассоциации Содействия Возвращению Заблудшей Молодёжи на Стезю Добродетели. Можно и дальше перечислять имена, но дело не только в них. Дело много в чем, история рока именно в Свердловске и области настолько уникальный феномен, что давно заслужила обстоятельного исследования. Екатеринбургский (что неудивительно) журналист Дмитрий Карасюк представил на суд публики именно такое исследование.
Истоки свердловского рока теряются где-то в глубине 50-60-х, когда в Свердловск попали первые западные пластинки с новым жанром. Следующие двадцать лет, естественно, стали временем творческого и организационного оформления движения, борьбы с творческой и официальной изоляцией, отсутствием и мест, где можно было музыку играть и репетировать, и даже качественных инструментов. Поэтому, например, в книге нашлось место и для истории выпуска гитар «Урал». По сию пору они являются примером отвратительного звука при незаменимости в самообороне от гопников. Впрочем, упоминаются там и кустарные мастера, вроде Николая Зуева, и иные герои рок-движения. Особенно важной уже в 70-е становится и все 80-е непременно мелькает то тут, то там фигура Николая Грахова, бессменного президента рок-клуба. Но для того, чтобы стать таковым, надо было еще дожить. А даже до 80-х дожили только совсем уж герои.
«Совсем другое время» доисторического рока заканчивается в 1980 году с развалом группы Сонанс, из которой возникают Трек и Урфин Джюс — два главных «махра» рок-Свердловска 80-х. Примерно на этом же периоде книга окончательно обретает собственную структуру, в рамках которой и будет вестись основная часть повествования. Сначала идет хроника музыкального года, затем отдельный разговор о важных для года институциональных феноменах, и, наконец, обзор альбомов 1980-1991 годов. Институциональные феномены каждый раз свои – так, в 1981 году помимо хроники разговор идет о Свердловском архитектурном институте, вокруг которого и крутилась основная часть рокерской жизни молодого города, а также об оформлении альбомов, о котором рокеры впервые стали задумываться именно тогда. В 1986 году феномены – это первый фестиваль Свердловского рока, оформление местного периодического рок-самиздата и борьба с «пинаевщиной» — антироковой кампанией местной журналистки-«почвенницы» (а попросту – антисемитки) Марии Пинаевой. Ну а в 1988 году говорили не только о всесоюзной славе Наутилуса Помпилиуса о очередном фестивале, но и о центральных газетах, наконец заметивших рок, и о рок-группах из Свердловской области. Обзоры альбомов в конце каждой главы выглядят чем-то вроде хит-парада. Что немаловажно, обзоры из 80-х пересекаются с обзорами из 2016 года – и картина получается сложной и разнообразной за счет разницы восприятия в разных эпохах.
Работа, повторюсь, проделана Карасюком титаническая. Текст, будучи богат на подробности и меткие детали (не всегда знакомые современным читателям), всегда строго следует заданной структуре и позволяет тем самым в избытке фактов не утонуть. Из текста всегда понятно, почему тот или иной феномен важен был именно в 1981, 1984 или 1989 году – и почему разговор о телевидении, особенно важный в 1991 году, начался куда раньше и кончился куда позже.
Не помню, была ли у нас хоть одна сравнимая по обстоятельности и системности работа по ленинградской, сибирской или московской школе рока. Но если не было – работа Карасюка должна послужить эталоном того, как написать о них систематизированное исследование.
