Александр Красовицкий: «Хочу грамотно и красиво стареть на сцене»

Около шести вечера. Сапоги хлюпают по лужам. С утра ничего не ел — был мандраж. И, если честно, выворачивало полностью. Обнаружил я себя около гостиницы, долго топтался у входа в поисках себя и спокойствия. Не найдя ни того, ни другого, я стоял, как девочка у дома культуры перед первой в жизни дискотекой. Очень хочется, но очень страшно.

Зашел в гостиницу, чувствую, что одет не по месту. Но ничего, все улыбаются. Позвонил директору группы и сказал, что приехал на час раньше – получится ли встретиться? Оказалось, что получится. Пришли с прогулки ребята из группы Animal ДжаZ. Клавишник Александр Заранкин подвел меня к человеку за столиком в углу кафе. Он спокойно пил чай.

— Добрый вечер, я Семен.

— Здравствуйте, я Александр.

— Очень приятно, Александр, – говорю. Пожимаю его руку, немного смутившись. Потому что, конечно, он знает, что я знаю, что он знает, что я узнал до этого его имя. Небольшая пауза. — Я немного боюсь.

— Не бойтесь.

Rockcult: Часто ли приходится сталкиваться с несправедливостью?

Александр: Слишком много в этой жизни зависит от тебя самого. Я считаю, что наша группа — Animal ДжаZ — несправедливо недооценена с точки зрения количества её появления на радио и телевидении. Уровень музыки, которую мы делаем, уровень клипов, которые мы снимаем, зачастую намного выше того, что появляется. Это заслуживает того, чтобы нас увидело больше людей.

Но чувство несправедливости возникает тогда, когда ты выкладываешься по полной, когда у тебя нет ощущения, что ты что-то недоделал, а эффекта это не вызывает. Но в первую очередь нужно строго судить и спрашивать с себя. Если ты сделал все, что мог, и результат получился крутой, тогда ты имеешь право претендовать на что-то. И, соответственно, претендовать на ощущение несправедливости.

Мне смешно слушать молодых музыкантов, которые говорят, что у них нет возможности «пробиться». У нас тоже никогда не было такой возможности. Мы до сих пор толком никуда не пробились. Я до сих пор в редкие появления на Первом канале вижу, что многие люди там, которые лет тридцать слушают музыку, в первый раз слышат название Animal ДжаZ. Я считаю, что это бред, но это так и есть. И что, я должен ощущать от этого несправедливость? Нет. Значит, мы не сильно туда лезли.

Rockcult: А куда вы лезли?

Александр: Прежде всего, мы лезли к себе в душу. Все эти 16–17 лет я непрерывно пытаюсь написать хорошую песню. Ту, которая у меня в душе оставила бы неизгладимый след, после которой я считал бы, что не зря прожил музыкальную жизнь.

Rockcult: Нет страха, что с «той самой песней» придет конец?

Александр: Это не апокалиптическая цель, а логическая. Как у олимпийского чемпиона: ну, завоевал ты олимпийскую медаль. Некоторые на этом останавливаются, а некоторые хотят больше, хотят поддерживать, улучшать. То же самое и у меня – бесконечный огонь пока что. Если, например, завтра мне позвонят с Первого канала и скажут: «Боже! У вас гениальная музыка! Наконец-то мы это увидели. Теперь вы будете звучать каждый вечер у нас». Я скажу: «Ок, спасибо, ребята», – и буду дальше писать музыку.

Rockcult: Вы занимались наукой. Часто берете смелость ребёнка или родственников учить жизни?

Александр: Скорее, я учу тех, кто со мной рядом пытается заниматься маркетингом, поскольку я – специалист по маркетингу по образованию. Притом, что я достаточно мощно «доученный» специалист – уже преподавал в университете в своё время. Правда, это было двадцать лет назад. Но основы и принципы логического подхода к этому делу остались.

Модные понятие: маркетинг, реклама в сети, SMM – это не божественная истина. Это набор житейских, логических правил, которые просто нужно один раз уразуметь. Для этого необязательно заканчивать университеты.

Я считаю, что Сергей Шнуров – самый гениальный smm-щик на российском музыкальном пространстве. Притом, у него нет специального образования. Просто человек четко понимает, что ему нужно в этой области, и хорошо там ориентируется. Этого достаточно, чтобы быть хорошим маркетологом.

Я тоже хорошо ориентируюсь в своей области. Но, в отличие от Шнурова, у меня нет торговой «жилки». Он сочетает в себе уникальные качества: умеет креативить, создавать смешные актуальные песни. И при этом умеет талантливо ими торговать. Я обладаю способностью только писать песни. Но зато я могу посоветовать что-то людям, которые занимаются нашим маркетингом, когда я вижу недочеты в их деятельности. Когда они, рекламируя наш клип, акцентируют внимание не на том, на чем надо бы. Я знаю, что нужно людям для того, чтобы они обратили внимание на этот клип.

Что касается дочки, я не лезу к ней с советами. Она далеко умнее меня. Сама уже работает преподавателем химии в химико-фармацевтической академии в Санкт-Петербурге. Она у меня преподаватель молодой. В её области я абсолютный профан и уважаю её за то, что она пошла путём, отличным от меня. Остаются только житейские советы по поводу парней и всё.

Rockcult: Вы много путешествуете. Важно, куда поедете, или все по наитию происходит?

Александр: Важно новое: там, где я не был, и что-то новое, что может заинтересовать. Один раз съездив в Индию, я почувствовал, что этот дух меня не интересует так сильно, как Европа. Пока интересуют сложившиеся цивилизации, «окультуренные». Без трупов под заборами, без этой эстетической составляющей, которая присутствует в азиатских странах.

В Индии даже в самом цивилизованном штате Гоа первым делом, выходя из аэропорта, чувствуешь этот запах. Кто где умер, тот там и лежит. Долго (смеется). Это особенность азиатского образа жизни. Даже в таких странах, как Турция, ты постоянно сталкиваешься с неевропейским подходом к бытовым реалиям, к нечистотам.

Я не зарекаюсь, но пока мне интереснее съездить в Португалию или в Италию, чтобы посмотреть на то, что повыше уровнем, чем Петербург. Мои путешествия направленны. Я не просто так тыкаю в место на карте и вперед. Я что-то изучаю, читаю, проникаюсь интересом.

Rockcult: А в какое самое необычное место вас ноги заводили?

Александр: Я жил в Магадане – это очень необычное место. Самые необычные места из всех, где я был, – это наша Родина необъятная. Например, Норильск. Место, которое создано для того, чтобы там не жили люди. Но при этом там живут, работают и мечтают сбежать. Видимо, что-то держит: семья, боязнь перемен. Хотя в Норильске можно бояться только смерти, мне кажется. Это самое страшное место на земле из тех, что я видел.

Rockcult: Собираете сувениры из путешествий?

Александр: Да, года два назад начал собирать магнитики. Буквально сразу заполнилась первая сторона холодильника, теперь пошла вторая.

Rockcult: Вы часто переезжаете. Тяжело?

Александр: Это всегда большой стресс. Но дело не в сборах – я за время кочевой жизни приобрел несколько привычек, которые облегчают процесс. Например, если я переезжаю в новую квартиру и год не открываю сумку, которую привез, выкидываю при новом переезде всю сумку не глядя. С одним и тем же количеством вещей я путешествую больше двадцати лет. Жду, когда у меня появится собственная квартира, что-то делаю для этого. Но медленно. Андеграундная музыка, которой я занимаюсь, хоть мы и являемся вершиной питерского дна (смеется), очень медленно позволяет приближаться к цели.

Rockcult: У вас часто спрашивают про фотографии стрит-арта в ЖЖ и инстаграме?

Александр: А я вечно готов об этом говорить. Я благоговею перед этим видом искусства. У нас много таких художников, но они ограничены погодными условиями. Невозможно комфортно рисовать даже при двух градусах тепла. Работа занимает минимум день – замерзает все: художник, краска в баллончиках. Световой день короткий. Ещё бабульки ходят (изображает старческий голос): «Что это за мазня, здесь была нормальная стена. Что это такое?».

Это уровень совкового менталитета, которому проще видеть серые стены. Я пропагандирую культуру граффити, как могу.

Rockcult: Сами не пробовали рисовать?

Александр: Нет, конечно. Я автограф-то на листочке пишу как курица лапой. Поэтому и восторгаюсь искусством граффити. В музыке я что-то понимаю, а живопись – что-то недоступное. Когда человек переводит образы из головы на стену. Баллончик – не кисть, это иное мастерство. Мне пару раз довелось видеть процесс рисования. В Берлине случайно застал двух граффитчиков – это невероятно. Я стоял полтора часа вот так вот (открывает рот). Это четкость линий, руки. Они не перерисовывают, не закрашивают. Мы в музыке можем переделать.

Я говорю и не устану повторять про вторую деталь искусства граффити – альтруизм, временность. Они рисуют вещи, достойные Ван Гога, зная, что завтра это смоет дождем или закрасит какой-то придурок. И они идут на это с радостью.

Rockcult: Эти художники не боятся, что после них ничего не останется?

Александр: Они считают, что достаточно сделать фотографии. Я довольно долго интересуюсь граффити. В ЖЖ у себя постил. Вдруг я обратил внимание на то, что инстаграм-то развивается. Я решил все это дело суммировать и понял, что никто в мире нормально не занимается этим в инстаграме, чтобы раз в час появлялись бы фотографии. Сейчас я с гордостью говорю, что у меня лучший в мире инстаграм по граффити. Я единственный, кто публикует мастеров всех стран от Боливии, Панамы до австралийских, голландских. Примерно раз в час публикуется новая фотография свежего стрит-арта. В таком объеме этим никто не занимается, кроме меня. Думаю, через годик-два, буду гуру или таблоид для граффитчиков.

Инстаграм называется tschelovek_graffiti. Мне уже предлагали там рекламу. Я не хочу размещать, потому что подход у меня тот же, что и в граффити. Понятно, эти художники должны на что-то жить. Они иногда рисуют на заказ. Но я создавал этот блог не для того, чтобы рекламу публиковать, а чтобы просвещать людей. Это граффити завтра исчезнет, а у меня в блоге оно есть. За полтора года у меня уже больше двенадцати тысяч постов. Я все это делаю один. Это несложно. Если знать дорогу, это несложно. Мне люди сами присылают фото, почта заполнена работами.

Rockcult: В ВК я увидел у вас два альбома «Моё» и «Не моё». Это напомнило Денискины рассказы Виктора Драгунского. Это реальные вещи, которые вам нравятся и не нравятся?

Александр: Да. Я даже периодически туда заглядываю, проверяю, моё или нет. Это именно от Драгунского и пошло (смеется).

Rockcult: Если судить по фото, любите гречку.

Александр: Я гречку обожаю. Но без лука. Там на фото с луком. Я знаю людей, которые любят опускать пальцы в гречку, но я это ненавижу. Или просто в крупу – и тащатся. (За соседний столик сели молодые парни и начали громко говорить о бизнесе и финансах).

Альбом «Не моё» я выложил это для себя, чтобы просто зафиксировать и проверять. А «Моё» выложил с хитрым прицелом, чтобы у людей было меньше вопросов, что мне дарить на день рождения. С тех пор мне так часто дарят сигары. Я так счастлив. Очень правильные подарки стали дарить (смеется).

Rockcult: Вам 44 года. Есть опыт жизненный. В чем вы стали мудрее?

Александр: Я пока только нащупываю эти моменты. Если честно, мне кажется, что я даже кризис среднего возрасте не пережил. Обычно он у мужчин лет в 30–35. Поскольку я занялся музыкой в двадцать семь лет, резко снизил себя до пятнадцатилетнего. Вот, видимо, иду с отставанием в двенадцать лет. И только сейчас кризис среднего возраста тихо подступает ко мне, который выражается самым главным для мужчины вопросом: «Для чего ты живешь?» (Молодые парни замолчали и внимательно слушают).

У меня есть взрослая дочь, которая наполовину воспитана не мной, потому что я ушел из семьи, когда ей было семь. Естественно, я её никогда не бросал, но я каждое утро уже с ней не виделся и не имею права называть себя опытным отцом. В этом смысле я толком не реализовался.

Музыка. Пожалуй, в ней есть, на что могу опереться: куча альбомов, концерты, две хороших группы. Но вот того, что называется «дом-дерево-сын», я к сорока четырем годам не приобрел. Сказать, что я обладаю какой-то степенью мудрости, я не могу. Скорее, как тинейджер до сих пор. В этом есть мой личный когнитивный диссонанс.

Когда я гляжу в зеркало, вижу лицо не подростка, но глаза ни черта не понимающего в жизни человека. Вот в этом моя отчасти шизофреническая проблема. Зато она позволяет писать тексты, которые близки ребяткам пятнадцати лет, потому что в текстах я задаю вопросы. Я не даю ответов, а, наоборот, вместе со слушающими спрашиваю. Поэтому у нас на концертах публика меняется из года в год: повзрослевшие подростки отходят назад, уступая место школьникам старших классов и студентам.

Все, что я умею сделать в музыке – это задать вопрос. Ответы дает Борис Гребенщиков (смеется). Хотя, если бы он сейчас сидел рядом, он бы стукнул меня по башке за эти слова.

Rockcult: Могли бы вы дать рекомендации мужчинам, как сохранить отношения с женщиной?

Александр: Я не считаю, что отношения нужно сохранять. Я считаю, что отношения проходят тот путь развития, который был изначально заложен. Если изначально был заложен год, можно насильно продлить до двух, но дальше будет мука. Поэтому я считаю, что поддерживать семью ради детей – это преступление против детей. Если отец и мать друг друга не любят, но ради детей сохраняют видимость семьи, чем занимались мои родители, это бьёт по детям. Когда они начинают взрослеть, они видят перед собой образец вранья.

Но при этом я знаю примеры длительных семейных любящих отношений. Мой лучший друг больше десяти лет живет с женщиной, они до сих пор не женаты, у них двое детей. И не женаты только потому, что на ту свадьбу, которую он хочет, у него не хватает денег. А хочет он свадьбу до небес. Так бы они давно уже поженились.

В их случае я наблюдаю правильное построение семьи. В их случае совпало, что женщина диктатор, а мужчина – сознательный «подкаблучник». Это не «напряг», а просто свойство характера. Конечно, они могут ругаться, могут иметь застарелые обиды, «фурункулы» непроходящие, но они – как две половинки.

В моей личной жизни таких примеров пока нет. Я как тинейджер: ещё не понял, что мне нужно. Если я влюбляюсь в кого-то, то влюбляюсь со всей дурью, бросаюсь в эти отношения с головой. Но постепенно понимаю, что женщина не может быть в подвешенном состоянии, особенно, когда рядом с ней сорокачетырехлетний мужчина. Потом она начинает понимать, что это – тинейджер. Это какой-то обман.

Я не могу давать советов по отношениям. Я считаю, что человек должен смотреть вокруг. Если есть какой-то пример для подражания, как у меня с другом, нужно ориентироваться на него, но жить своей жизнью. Я понимаю прекрасно, что я бы не смог, как он. Я не могу найти такое равновесие и так подстроиться под другого человека рядом. Это я такой. Какие могут быть советы? (Улыбается). Только одни вопросы.

Rockcult: Должно быть, и Чарльза Буковски читали, если нравится сериал Блудливая Калифорния?

Александр: Конечно, читал. Я очень много читал в юности. Начал ещё с Генри Миллера – «предтечи» Чарльза Буковски. Последние пятнадцать лет практически ничего не брал в руки, потому что очень много прочитал до этого. Что касается Буковски, то его литература – это как детям нравится нюхать запах бензина. Ты понимаешь, что это неприятный запах, но к нему тянет. Но это не мое.

Rockcult: Пару лет назад вы снимались на телеканале ТНТ-Ижевск в кулинарном шоу. Дома готовите сами?

Александр: Конечно, нет. Ни в коем случае. Когда я живу не один, ем то, что готовят. Говорят, люди бывают разных субстанций. Я – вода: занимаю сосуд, принимаю его форму. Если я начинаю жить с человеком, то принимаю очень легко формат этого человека, его вкусы зачастую. Ну, остаются мои какие-то – любовь к гречке. И мне нравится еда от любимой женщины. Как бы она ни готовила. Наверное, это моё достоинство. (Хихикает).

Когда я один, ем какой-то подножный корм. У меня очень странные вкусы в еде. Не хочу в это углубляться. Я не объект для подражания в плане готовки. Эти кастрюли, жарить что-то. Я не вижу смысла. Я лучше куплю какие-нибудь крабовые палочки и сожру их с сыром. Готовые блюда тоже редко покупаю. Беру именно такое, что могу сам себе порезать и просто съесть. Я фанат сыра, могу только им и питаться. Но организм периодически говорит мне «нет». А так я бы ел только сыр один.

Rockcult: В фотоальбоме «Моё» вы поместили фотографию морошки. Собирали эти ягоды когда-нибудь?

Александр: Это тот самый когнитивный диссонанс, когда ты очень любишь, но собирать ненавидишь. Ненависть невероятная. Морошка – самая адская вещь, потому что она растет по одной и вся в болотах всегда. И ты идешь в сапогах, и там комары всегда. Вот есть морошку – это удовольствие.

Rockcult: В какие моменты можете заплакать?

Александр: Я постоянно плачу. Не всегда, но… Я очень неуравновешенная личность. Невротик со всеми вытекающими для меня и близких последствиями. Могу всплакнуть даже на тупых блокбастерах. И мне как-то нормально. Я считаю, что не нужно это держать в себе. Шрек все правильно сказал: «Не надо ничего держать в себе».

Rockcult: Кем вы хотите стать, когда вырастете?

Александр: В 80 лет я хочу быть на сцене и петь, если доживу. Петь не для себя, не в баре для трех престарелых дедов. А как Тони Беннет или Дэвид Боуи. Но для этого нужно грамотно и красиво стареть. Принимать те изменения, которые происходят с твоей внешностью. Я сейчас смотрю в зеркало и вижу, что не выгляжу на 44 года – на 35-38 примерно. Вот так и надо себя вести.

На этом решили закончить интервью. Как только я выключил диктофон, Александр расслабился, налил чай и мы еще обсудили много личных вопросов. Беседа длилась ещё полчаса. Пришли его музыканты на ужин. Александр предложил закругляться. Мы сделали фото на память, попрощались, помахали ребятам из группы, которые сели в сторонке. Улыбнувшись в последний раз, мы ушли.