К шестому году своего существования Adaen приходят в статусе одной из самых перспективных отечественных прогрессив-групп – в их активе имеются как многочисленные саппорт-выступления грандов мировой прог-сцены, так и забитые под завязку залы на сольных шоу. Оттачиваемая с каждым новым релизом техника исполнения и неизменная душевность и философичность вкладываемых в каждую песню слов. Предлагаем вашему вниманию продолжительную и обстоятельную беседу с участниками этого московского трио.
RockCult: Начнём с самого, наверное, часто задаваемого вопроса: что такое Adaen?
Валентин Березин – вокал, гитара: Adaen – это название, которое, на самом деле, родилось спонтанно и было не более чем красивым сочетанием букв. А потом, порывшись в словарях, переводчиках, значениях, я узнал, что на самом деле это имя. Женское африканское имя, которое в переводе означает «Похожая на мать». Я подумал, что это звучит достаточно символично.
RockCult: Какие исполнители повлияли на ваше творчество и на рождение группы вообще?
(Андрей Борисенко — ударные): Я думаю, их очень много.
Валентин: Да, их просто бесчисленное множество.
RockCult: Есть же, наверное, у каждого из вас какие-то основные – один-два?
Андрей: Ну это конечно же, группа Muse, с которой нас очень часто…
Валентин: На тебя повлияла?
Александр Воронцов – бас, бэк-вокал: Кстати, да: на творчество Adaen или на становление каждого из нас как музыканта?
RockCult: Скорее каждого из вас по отдельности.
Валентин: Тогда Muse сотрите.
Андрей: Muse – это к Вале. На моё становление как музыканта очень сильно повлияла группа Tool, группа Mars Volta. Meshuggah в каком-то плане.
Александр: А как же Limp Bizkit, Korn?
Андрей: А как же РУСХ?! Ну да, группа Rush, к ней особо трепетное отношение, я её слушаю ещё со школы и одинаково люблю что тогда, что сейчас. Даже несмотря на то, что сейчас я её слушаю не так часто, но очень ценю, очень люблю, и можно считать, что на 50% моего становления как музыканта повлияла именно она.
Александр: Слушай, а ты её сам открыл, или кто-то тебе её показал?
Андрей: Нет, на самом деле, я на неё наткнулся совершенно случайно – это были видюхи на Youtube по поиску всяких прогрессивных групп, начиная от King Crimson.
Александр: Потому что группа-то это такая, достаточно «немодная».
Андрей: Ну конечно, King Crimson тоже немодная.
Валентин: Да-да-да. Это когда все в школе слушают Нирвану… Хотя ладно, Nirvana это ещё нормально. Когда все слушали КИШ какой-нибудь и рэп, то ты слушал Rush. Во как круто!
Андрей: Нет, ну начинал-то я тоже с… Я очень любил в школе Judas Priest …
Валентин: Ну да, Judas Priest это попса, это все слушают.
Андрей: …Korn, Limp Bizkit – то есть, команды, которые были на такой волне в середине 2000-х годов. Я их тоже слушал, но только потому что их слушали все – не обратить на них внимание было очень сложно. С моей стороны, наверное, всё.
Александр: Давайте, я расскажу. У меня было несколько крупных периодов в жизни, когда я увлекался разными жанрами музыки. Первое, что повлияло на меня как на музыканта, что вдохновило меня и сподвигло заниматься музыкой и бас-гитарой – это такие группы, как Metallica, Nirvana, Black Sabbath. Чуть позже к ним присоединился Led Zeppelin. Такие вот олдскульные команды. Да, в совсем юном возрасте, до занятий музыкой были увлечения тем, что было модно – русский рок, Ария, Король и Шут. Какое-то время это меня увлекало, но тогда я ещё не думал, что когда-нибудь буду заниматься музыкой. Просто это было модно, все вокруг так делали, и я тоже подпал под это влияние. Потом я уже начал этим заниматься, у меня появилась своя рок-группа, мы стали исследовать более тяжёлые стили и жанры – тут уже на меня повлияли такие музыканты, как Чак Шульдинер (группы Death и Control Denied), Meshuggah, более экстремальные группы типа Cannibal Corpse, Deicide. Вот такие вещи меня увлекали, и мы даже пытались экспериментировать в этих жанрах. Но в какой-то момент мне стало интересно пойти в другое направление музыки, более мелодичное, где больше раскрывает себя бас. Я увлёкся фанк-роком: Rage Against The Machine, Red Hot Chili Peppers. И как-то внезапно для себя обнаружил, что я вообще увлёкся каким-то олдскульным фанком, джазом, то есть на какой-то период полностью ушёл из тяжёлой музыки – не слушал её, не играл и полностью погружался в такие жанры. Но спустя какое-то время я опять вернулся к этому, тоже внезапно и случайно для самого себя, это было связано с периодом, когда я попал в группу God Tempts Hero – года два с половиной назад, что ли… И вот у меня произошло постепенное возвращение к моим истокам, я открыл для себя много новых олдскульных команд, к которым раньше я относился более поверхностно. И всё это вместе сейчас влияет на мою манеру игры, мою манеру музыкального мышления, которое я стараюсь привносить в команды, в которых я участвую. А теперь самый долгий диалог.
Валентин: Нет, он будет очень лаконичным. Что на меня повлияло изначально?.. Если называть самые-самые истоки, на меня очень повлияли группы Дио – и Black Sabbath с Дио и вообще все проекты Ронни Джеймса Дио. Это было не то чтобы как гром с ясного неба, а просто как удар под дых всей музыке, которую мне доводилось слушать до прослушивания первых в моей жизни записей этого исполнителя. Ну затем, конечно же, была Nirvana – группа, которая нравилась своей атмосферой и какой-то медитативностью, и потом в моей жизни тоже начался прогрессив-рок. Dream Theater, с которых начинают все, а дальше – больше. Дальше была группа Tool, группа The Mars Volta, группа Muse, конечно же, группа Rush. Такие группы, как Nirvana, Muse, Rush, Silverchair – они привлекали своим составом. Все эти группы играли в трио, мне это очень сильно нравилось и нравится до сих пор, как это выглядит на сцене. Я подумал, что группой моей мечты всё-таки будет трио, и так сложилось, что группой моей мечты стала Adaen. Как говорилось раньше, первоначально этот проект задумывался для самовдохновения, и первый альбом был тоже записан для себя. Это та идеальная музыка, которую я могу слушать в плеере, и меня всё в ней будет радовать. Там не будет никаких проходных (для меня) мест, и я могу получать от неё наслаждение от и до. Так и появилась группа.
RockCult: Вы разогревали большое количество зарубежных звёзд: Tesseract, The Ocean, Riverside, Naïve. Кто из них особенно впечатлил, и общаетесь ли вы каким-нибудь образом с ними, поддерживаете ли связь?
Валентин: Впечатлил как человек или как музыкант?
RockCult: Как музыкант, да.
Валентин: Впечатлили все, конечно же. Все группы были просто какого-то невероятного уровня.
Андрей: Профессионалы своего дела.
Валентин: Конечно же, профессионалы своего дела. Так что все впечатлили одинаково. Пообщаться с совсем уж звёздными ребятами типа Tesseract или The Ocean не удалось вообще. А как люди больше всего впечатлили Alithia из Австралии, с которыми у нас был тур. Это было супер-увлекательное приключение, постоянный каждодневный обмен эмоциями. Меня очень поразил их подход к шоу – они очень большое значение придают эмоциональности шоу, настрою на концерт. То есть, что-то может не соответствовать их техническим требованиям, но они выходят и играют просто потому что так надо. У них никогда не получается какой-то отработки. Они выходят, играют и заряжают своей атмосферой всех – и друг друга, и нас, и всех зрителей.
Александр: Потому что люди пришли и должны получить удовольствие.
Валентин: Да-да-да, и они тоже получают колоссальное удовольствие. С ними мы поддерживаем отношения, общаемся не так часто, как хотелось бы, но всё-таки держим связь, перезваниваемся.
RockCult: У вас был кавер-концерт Nirvana, и недавно в интернете появился ваш кавер на Meshuggah. Как реагируют слушатели на изменения в песнях, ведь вы полностью меняете их под свой стиль?
Валентин: Реакция неоднозначная. Кому-то нравится, кому-то нет.
RockCult: Но кого всё-таки больше? Есть ли у людей какое-то особое возмущение, или же наоборот?
Александр: Мне кажется, всё очень полярно – от крайнего возмущения…
Андрей: …до крайнего восторга.
Валентин: Крайнее возмущение и крайний восторг. Люди реагируют либо крайне положительно, либо крайне отрицательно.
Андрей: Но равнодушных точно нет.
RockCult: Так это же отлично, когда равнодушных нет!
Валентин: Равнодушных нет, да. Есть такое, типа «Ух ты, ничего себе! Такого мы вообще не могли представить! Ребята, давайте, сделайте что-нибудь ещё!». То есть уже формируется такое мнение, что если мы играем какую-нибудь кавер-версию, мы, конечно же, будем всё это как-то переиначивать, и это уже становится ожидаемым. Те, кому не нравится… Там уже доходит до перехода на личности, люди бесятся очень сильно.
Александр: Мы всё хотим шутку по этому поводу сделать (заговорщически хихикает).
RockCult: Поделитесь шуткой?
Валентин и Александр: Поделимся. Скоро, скоро все всё увидят. (смеются)
RockCult: Будем ждать. Что для вас важнее при написании лирики: выразить свою мысль, или заставить слушателя задуматься?
Александр: А разве это не одно и то же?
RockCult: Ну, в одном случае ты просто изливаешь душу, а в другом ты просто рассказываешь историю не из своего личного экспириенса.
Валентин: Мне кажется, если ты делаешь это на сто, на двести процентов честно и от себя, то слушатель, конечно же, задумается.
Александр: Это вещи не отделимые друг от друга.
RockCult: В таком случае это переходит в следующий вопрос: Что вдохновило вас на написание песни Peine Forte Et Dure? И был ли у вас какой-то опыт общения с подобным человеком, или же это всё исключительно вымысел?
Валентин: Поверхностный опыт общения, конечно же, был. Я неслучайно так глубоко копнул в эту тему: по рассказам причастных людей, очевидцев – как раз они-то и навели меня на эту информацию. Поэтому дальше я уже на долгое время углубился в эту тему. Конечно, всё это меня вдохновило, но никакой пропаганды чего-то такого в этом тексте я выражать абсолютно не собирался. Да, тема мрачная, но вдохновляющая.
RockCult: Не так давно вы общались с Сержем Танкяном насчёт песни об армянском геноциде (1915, прим. ред). Как прошла встреча, и какой была его реакция?
Валентин: Встреча прошла очень интересно, потому что всё что нам удалось, это просто в течении одной секунды передать ему наш… как это называется? Пресс-бокс?
Александр: Какое-то послание. Message in the box.
Валентин: Месседж бокс, да. Так вот, удалось передать ему этот Месседж бокс с…
Андрей: Флэшкой и письмом.
Валентин: Да, с флэш-носителем, на котором была записана наша песня, и с вложенным письмом.
RockCult: Он на него как-то ответил?
Валентин: Да. Но не сам лично, конечно – сейчас он большая звезда, и общение происходит только через менеджеров. И то, нам пришлось проделать очень долгий путь, чтобы нам ответил менеджер – нам пришлось лично с ним встретиться, нам пришлось заручиться поддержкой каких-то комитетов, связанных с разными культурными институтами и организациями чуть ли не в Армении. После мы уже писали на его сайт, менеджеру, и старались, чтобы наши письма не отбраковывались и не попадали в спам. Мы делали это на протяжении двух лет – задумка периодически всплывала, но тут же угасала от такой «безответности». Мы решили идти до конца, были настроены на встречу, и эта встреча состоялась – спасибо всем людям, которые поучаствовали в этом.
Александр: Это очень много людей. Такая кампания у нас была…
Валентин: В том числе и наши друзья из Cloud Maze — они подсуетились, чтобы организовать проходки в кинотеатр, где проходила премьера этого фильма, на которую приехал Серж. А чем всё это закончилось? Менеджмент от лица Сержа выразил нам одобрение, сказали, что, к сожалению, на данный момент запись песни невозможна, потому что тема геноцида сейчас уж слишком сильно муссируется ввиду столетней даты. Но они не отрицают возможности каких-то дальнейших совместных действий.
Александр: Вы, кстати, первые, кто узнал об этом. Мы ещё никому не сообщали, что нам ответил Серж, нигде об этом пока не писали.
RockCult: Расскажите о следующем альбоме. Когда он может выйти, что нам стоит ожидать от него?
Валентин: Вот тут загадывать очень сложно. Как всегда, мы будем стараться, чтобы альбом и его материал нас устраивал на сто процентов, чтобы у нас не было никаких проходных песен, не было ничего такого, что делалось бы вполсилы: «ну вроде как есть, давайте так и оставим». Сроки довольно размыты. Что касается содержания, то какая-то часть – может быть, половина, может быть, больше – будет посвящена антивоенной тематике. Это никак не связано ни с какими-либо политическими ситуациями, вообще ни с чем. Только с личным интересом каждого участника, с каким-то общим настроем. Эта тема – антивоенная и пацифистическая – стала сейчас для нас актуальной. Даже не то чтобы актуальной, сейчас она переживает свой пик. Возможно, дальше мы переключимся на что-то другое, и скорее всего, так оно и будет, но сейчас именно об этом хочется говорить, об этом хочется петь.
RockCult: Что вы думаете о прогрессив-роке и прогрессив-метале в России? Какое к нему отношение, каким может быть его будущее?
Валентин: Я не могу делать никаких прогнозов. Знаю, что сейчас какие-то поджанры типа прогрессив-дэткора переживают очень сильный подъём – у наших очень хороших друзей из группы The Hysteria (Минск) есть своё сообщество, оно называется Progressive Carnage. Они ездят в туры, постоянно присылают нам фотографии полных залов, они все через одного подписаны на западные лейблы… Думаю, что в таком ответвлении, в подобной экстремальной музыке у ребят сейчас огромный подъём.
Александр: Мне кажется, что массовой культурой с большим размахом это всё-таки не станет. И мейнстримом, как на Западе, это никогда не будет. Кажется, у нас в России нет предпосылок для того, чтобы какая-то музыка действительно стала мейнстримом – отсутствует сама индустрия, всё делается исключительно силами самих музыкантов, на уровне энтузиазма.
Валентин: Там силы, конечно, прикладываются колоссальные.
RockCult: Совсем недавно появилась новость о том, что русская прогрессив-группа Iamthemorning номинируется на «Открытие года» в британском журнале Prog. Они также подписаны на лейбл Kscope, где выпускаются Porcupine Tree, Anathema и др.
Александр: Круто. Это реально круто.
RockCult: Поэтому наверное, прогрессив-рок всё-таки как-то существует.
Валентин: Ну это же Британия, это не Россия.
RockCult: Это Санкт-Петербург.
Александр: Сами-то они из Питера, но индустрия-то ТАМ! То есть, реализоваться они могут только там. Талантливых людей в России очень много, но мы говорим именно о реализации. А здесь это очень сложно сделать. Мы и сами, конечно, мечтаем о том, чтобы как-то реализоваться, но скорее всего, это будет где-то там, за границей.
RockCult: Самое большое достижение группы: какое оно для каждого из вас?
Валентин: Самое большое достижение – то, что на протяжении шести лет наша группа жива, и что сейчас она собралась в таком составе – это просто подарок свыше. И она до сих пор настроена на достаточно дерзкие и победоносные действия – взять хотя бы ту же кампанию с Сержем Танкяном. Мы горим этим, для всех нас это огромная часть жизни.
Александр: Всё достижимо, всё возможно. Главное, что после реализации этой кампании с Сержем Танкяном, в нас укрепилась уверенность, что какую бы цель мы перед собой на поставили, мы сможем её реализовать.
Валентин: Мы сделали всё, и цель была достигнута. А на финальное слово – «да» или «нет» – мы уже повлиять не могли.
Александр: Можно ещё привести пример сольного концерта, который мы отыграли в Бруклине 15 апреля. К шестилетию группы мы подготовили концептуальное шоу. Нам очень помог с организацией Дима Сидней и много других людей. Мы не вкладывали в рекламную кампанию всего этого какие-то бешеные деньги.
Валентин: И всё-таки в клубе был аншлаг. Это было очень вдохновляюще – своим собственным мероприятием, без участия других групп, собрать полный зал. У нас такое случилось впервые в жизни, и мы поняли, что всё достижимо. Конечно, трудно работать без менеджмента.
Андрей: И играть музыку и организовывать – всё на тебе.
RockCult: Вы сами пришли к тому, что вам менеджмент не нужен?
Хором: Он нам нужен!
Александр: Только нам нечем пока платить этим людям. А на энтузиазме…
Валентин: Такой адский труд – а он действительно адский – должен оплачиваться.
Беседовали: Иван Балашов, Лана Альтерова