Каждый концерт Black Bomb A представляет собой нечто особенное на фоне выступлений многих других групп схожего жанра. И концерт, прошедший в “Театре” 15 февраля, стал дополнительным тому подтверждением.
Убедись в этом, прочитав репортаж и посмотрев фото.
А перед взрывным концертом нам удалось весело поболтать с французскими музыкантами.
Интервью c Black Bomb A
Привет, чуваки, добро пожаловать в Москву!
— Привеееет!!! (хором)
Как у вас дела?
(Пун, вокал) — Здорово. Хотя у меня сейчас дикое похмелье. Ведь мы прилетели из Франции только в два часа ночи и до семи утра только и делали, что пили.
У нас тут был заготовлен вопрос о ваших совместных концертах с Exploited, которые должны были подвести итог туру Black Bomb A, но буквально вчера нам стало известно об сердечном приступе, произошедшем с их вокалистом. Значит ли это, что московский концерт становится завершающим в туре?
(Пун) — Нет, нам ещё предстоит один концерт в Париже, где мы будем играть вместе с нашими знакомыми французскими группами Lofofora, Loudblast, Nobody’s Innocence и… как она там называется?
(Шон, вокал, неразборчиво) — Parabellum…
(Пун) — Балабалабалум? Ха-ха)
Следующий вопрос… Как обстоит ситуация с вашим будущим (шестым — прим. ред) альбомом?
(Пун) — Мы только начали работать над ним, пока что сочинили только одну новую песню, которая точно там появится. Ещё есть куча незаконченной фигни, над которой мы сейчас работаем. Но нам пока сложно обсуждать новый альбом потому что мы сами не знаем, в каком направлении мы пойдём дальше. А что касается сроков… мы постараемся выпустить его под конец года, может быть, даже в октябре-ноябре.
Вы некоторое время выступали с двумя гитаристами в составе. Какое звучание видится вам более подходящим для стиля Black Bomb A: с двумя гитарами или с одной?
(Сэм, гитара) — Ну… Несколько лет назад у нас действительно было два гитариста. Когда мы основали BBA, я был единственным гитаристом. Потом некоторое время мы играли с ещё одной гитарой, а сейчас вновь вернулись к одному гитаристу. Переход от одного состояния к другому не стал для нас какой-либо проблемой.
(Пун) — И теперь у нас куда больше заметны басовые партии.
Это оказало какое-нибудь влияние на ваш стиль, ваше звучание?
(Пун) — Думаю, да. По-моему, кое-что изменилось, ведь мы не звучим как раньше. Вживую мы звучим лучше с одной гитарой. Не то чтобы в нашей музыке совсем не было места для второго гитариста, просто одна гитара звучит весомее.
Шон, как проходит процесс записи и сочинения музыки при учёте того. что вы и остальные участники группы живёте в разных странах?
(Шон) — Не знаю, как это будет выглядеть в будущем, но раньше я приезжал во Францию на 2-3 недели. Да и вообще наши отношения на расстоянии складываются отлично — думаю, тут сказывается история многолетней франко-шотландской дружбы (смеётся).
(Пун) — Нет, дружок, всё дело в наших с тобой отношениях (хихикает)
(Шон) — Конечно, я и певец-то не ахти какой.
(Пун) — Да, но мы тебя всё равно любим (все хихикают)
Расскажите немного о своих сайд-проектах.
(Шон) — Да, конечно. Сertain Death — моя шотландская группа. Именно так я и стал работать с Black Bomb A, мы играли совместный концерт.
И ты до сих пор участвуешь в этой группе?
(Шон) — Да.
(Пун) — Black Bomb A совсем недавно несколько раз играли вместе с Certain Death в Шотландии.
А какие у вас сайд-проекты, ребята?
(Пун) — Я играю в супергруппе Le Balle Des Enragés, которая состоит из моих друзей-участников групп Lofofora, Parabellum, Tagada Jones и Punish Yourself.
Сэм, а ты?
(Сэм) — Нет, у меня нет никаких сайд-проектов…
(Шон, перебивает) — Ой-ой-ой.. Прямо-таки ни одного? А как же каверы на Джорджа Майкла?
(Сэм) — Шшшш, это секрет! Я работаю только с Black Bomb A.
(Пун) — Он работает только с Black Bomb A потому что он — основа нашей группы, её стержень. У него нет времени на другие проекты, и мы не хотим, чтобы он работал с кем-то ещё.
Это же рабство какое-то! Они не позволяют тебе играть в других группах и даже каверы на Джорджа Майкла!
(Шон) — Да что ты, какое тут рабство?! Он просто наш очень хороший друг (смеётся).
Расскажите о каком-нибудь запоминающемся или смешном моменте, что происходил с вами на сцене.
(Пун) — Однажды Сэма вырвало прямо на вокалиста разогревающей группы. Мы напились, и всё, что я помню, это то, что мы вышли на сцену, и тут я слышу какой-то странный звук. Оборачиваюсь и вижу Оскара (тот самый вокалист) и Сэма, самозабвенно блюющего на него.
(Сэм) — Это было офигенно (смеются).
(Шон) — Продолжая тему, я как-то раз наложил себе в штаны прямо на сцене. И, похоже, сегодня меня ждёт та же участь, потому что я опять чем-то отравился.
Где вам больше нравится играть с Black Bomb A?
(Пун) — Однозначно на масштабных опен-эйрах. Вот, к примеру, было бы здорово выступить ещё раз на Hellfest.
Вот и всё, спасибо!
(Пун) — Спасибо вам!
