Один из самых загадочных музыкантов современности, рок-бард из Волгограда, снискавший славу «темного шансонье», 1 сентября выпустил новый альбом. Презентация пластинки «Семь чудес» прошла 11 октября в московском клубе 16 Тонн, а перед этим Григорий Князев пообщался с Бранимиром о дарк-фолке, андеграунде, новом альбоме и многом другом.
Rock Cult: Ты уроженец Волгограда и отчасти земляк Игоря Растеряева – он тоже с Дона…
Бранимир: Про Растеряева это миф, что он отчасти с Дона. У него там родственники есть на хуторе, а так он родился в Питере, вырос в Питере, просто какое-то время проводил на этом хуторе. Мы с ним земляки получаемся, потому что с этого хутора родом моя мать, и возможно мы с ним какие-то очень дальние родственники. С ним я не знаком, но песни его котирую.
Rock Cult: Можно ли вас с Игорем считать Инь и Ян Дона?
Бранимир: Я не знаю. Я бы не хотел, чтобы меня записывали в мальдороры Тихого Дона. У меня просто Сталинград, а у Игоря больше хуторские, поселковые вещи. Все-таки, Волга и Дон это немножко разные реальности.
Rock Cult: А ты никогда не пытался отрефлексировать то, что тебя сравнивают с дарк-фолкерами? Замечательный человек Андрей Бухарин тебя сравнивал с Майклом Джирой.
Бранимир: Это приятное сравнение. Хорошо, что сравнивают с Майклом Джирой, а не с Высоцким или Шуфутинским из-за хрипотцы. От дарк-фолка как тусовки я далек безнадежно. Мне чужд пафос дарк-фолка. В моих выступлениях пафос вообще отсутствует как таковой. Я не делаю никакого шоу, у меня нет никаких видеоэффектов, я вообще не хотел бы быть каким-то таинственным. Мне плевать на всю эту «таинственность» дарк-фолка. И плюс не знаю, что такое «Закат Европы», я не жил в Европе, чтобы знать, о чем речь. Я из книги Шпенглера могу только знать что-то и из песен этих самых товарищей. Ну и плюс они там все «заднеприводные», начиная с Дугласа Пирса. Что называется, лучше уж Бритни Спирс, чем Дуглас Пирс. Лучше бы я не читал их интервью, потому что то, что Пирс говорил – ужасно. А из дарк-фолка российского есть такой коллектив – Рада и Терновник. И это в гораздо большей степени русский дарк-фолк, чем множество эпигонов у этого жанра, не буду их называть. Меня больше устраивает термин «рок-бард», потому что в России каждый человек с гитарой обречен называться бардом, но это более соответствует тому, что я делаю.
Rock Cult: Ты сегодня (прим. 11 октября) презентуешь в Москве альбом «Семь чудес». Я, к стыду, альбом прослушал только сегодня и заметил, что у тебя крен в сторону традиционной рок-музыки. Ты говорил много раз до этого, что собираешь группу. Ты планируешь какое-то длительное существование с полноценным электрическим составом. Или традиция играть в одиночку позволяет приехать в большее количество мест?
Бранимир: Бардовский формат позволяет мне больше гастролировать, потому что не все города позволят себе привезти состав. А состав я не собираю из-за того, что его нужно содержать, я совершенно прагматичный человек в этом плане и понимаю, что собрать группу дело нехитрое, но чтобы ребят содержать, чтобы ребята получали за это хоть какие-то деньги – вот с этим сложно. И городов, которые смогут вывезти мое электрическое амплуа – их несколько. Москва и Питер – я в них не сомневаюсь. Волгоград – тоже. Ну и сверх того еще с десяток населенных пунктов наберется. Плюс я настолько привык к этой бардовской ипостаси, что мне будет сложно репетировать с людьми, как-то их искать. Все само собой когда-нибудь разрешится. Пока меня устраивает так, посмотрим, как дальше будет.
Rock Cult: «Иуда» с песен утопающих. Когда я ее прослушал несколько раз, то подумал, что она сродни повести Леонида Андреева про Иуду Искариота…
Бранимир: Я ее читал, конечно. И «Баргамота и Гараську» тоже.
Rock Cult: Тебя вообще можно назвать «Леонидом Андреевым русского рока»?
Бранимир: Лучше Леонидом Андреевым, чем Даниилом Андреевым. Потому что люди, которые берут на себя миссию Даниила Андреева – придумать свою религию – они меня смущают. А Леонид – он получше немного. Мне приятны любые эпитеты.
Rock Cult: У тебя много коопераций с такими замечательными людьми как 25/17, Захар Прилепин. Кто выступал инициатором?
Бранимир: Я ни в одной из этих коопераций не выступал как инициатор. С 25/17 – мне Бледный предложил еще в прошлом году, и с этого начались попытки что-то записать. Захар Прилепин тоже сам мне позвонил и сказал, что услышал «Сети» и хочет, чтобы я ему спел на песне «Царь». Мне много предлагают «совместок», но не всегда это получается. С Захаром и с Бледным все получилось, потому что они мне как люди интересны, они мои друзья и у нас с ними много общего. А вот с остальными – мне предлагают некоторые коллективы, но я просто не знаю, что мы можем сказать с ними общего.. На свои альбомы я стараюсь никого не подтягивать. Единственное исключение –это когда мы записали песню «Гришка Тишин» с Захаром Прилепиным и с Ричем. Я стоял в аэропорту Пулково, и начала писаться эта песня. Я позвонил Ричу и спросил: «Хочешь фитануть со мной?» — «Легко» — «Есть у тебя стихи про Донбасс? Расскажи, что ты там видел, а я расскажу, что здесь вижу». И мы так фитанули, а потом позвонил Рич и сказал, что Захар тоже захотел поучаствовать. То есть, здесь инициатором я выступил. А вообще я стараюсь никого не подтягивать, потому что привык справляться своими силами. Хотя не исключаю, что на будущем альбоме я кого-нибудь интересного подтяну.
Rock Cult: Ты много ездишь по стране. И как житель Юга ты видишь разницу между регионами, между публикой? «Мрачные поселки средней полосы» — они ведь скорее про более северные края, правильно?
Бранимир: Да. Хотя такие мрачные поселки я встречаю в абсолютно разных регионах, даже вполне благонадежных. Я много езжу, много путешествую и у меня вернулась вера в людей, вера в русский народ, в то, что у нас много хороших людей. Просто они рассредоточены в силу каких-то обстоятельств. И публика там, где я бываю, встречает одинаково приветливо. У каждого региона своя специфика. Где-то более экспрессивно встречают, где-то менее. Но везде это одинаково хорошие люди, и для меня это важно.
Rock Cult: Ты «дорос» до концерта в 16 тоннах. Про такого артиста можно говорить, что он в известной степени культовый. Вокруг тебя есть какой-то культ?
Бранимир: Да ну! Знаешь, Культ – это, наверное, Ошо Раджниш, это бог Кузя, которого по телеку показывают. У меня спокойное к этому отношение. Сейчас нет трамплина, чтобы человек где-то выступил, и о нем все заговорили, как раньше. Если бы я на «Нашем радио» хоть раз в начале нулевых засветился – я бы уже был звездой какого-нибудь пятого эшелона хотя бы. А сейчас ты можешь сколько угодно где-то звучать или появляться – и это не трамплин. Не уверен, что, выступив в 16 тоннах, я проснусь знаменитым и меня будут у подъезда караулить 15-летние девушки и говорить, что ждали от меня детей. Но мне лестно и приятно выступать в этом месте, поскольку как поселковый человек, я много слышал про этот клуб. Впервые я тут побывал в 2012 году, мы пили чай с Андреем Бухариным из Rolling Stone, и я очень рад, что теперь тут выступаю. Для меня это большая честь после квартирников. На первом концерте в Москве было восемь человек. Из них я семь знал лично, кроме одного человека, который сидел в майке с волком у барной стойки. И после концерта он подходит ко мне, говорит «От души», разворачивается, а у него сзади написано «Чечня». Я думал, это байкер какой-то, а оказалось- чеченский байкер. Сейчас стало народу немножко больше ходить, но этого человека я больше никогда не видел. Думаю, сегодня будет побольше восьми человек – хотелось бы в это верить.
Rock Cult: На последнем альбоме есть песня «Проснись и в бой». Я ее сначала услышал в какой-то концертной записи, и ты ее посвятил «всем русским солдатам, сражавшимся на всех сторонах». Можно ли считать тебя каким-то адептом нашего взаимного примирения?
Бранимир: Оно хочется, чтобы люди мирились, но сейчас это уже невозможно. Какое-то время точно не помирится никто. Я не Кот Леопольд, чтобы всех помирить. Я не знаю ни одного музыканта, который мог бы остановить войну. Но, возможно, кто-то задумается, кто еще не принимал сторону, о том, что все это замануха. И с той, и с той стороны гибнут люди – и они все обмануты. Но я не Макаревич и не Арбенина ни в коем случае. Я не буду сегодня флагом махать, как Земфира. Я не вижу в этом смысла. Сейчас антивоенная позиция – она с определенным креном в сторону майдана, и мне не хочется в этот «миролюбивый рок-лагерь», потому что мне они не близки. А так песня «Проснись и в бой» была написана в другое время и про другое. Про то, что ты не имеешь права на усталость.
Rock Cult: Получилась какая-то рифма с калугинскими вещами.
Бранимир: Калугина знаю, мне у него нравится альбом Nigredo. Это было откровение. И это тоже, кстати, была классика российского дарк-фолка. Он очень гармоничный и свойский, и мне нравится. И Оргия Праведников – тоже хорошая группа. С ним мы один раз пересекались-играли на одной сцене на фестивале «Быть добру». Тогда вообще был классный день: играл Сергей Летов, играла Оргия Праведников, потом я. И мы с ним успели пообщаться, пока ехали в Москву. Хороший очень дядька. И автор, и человек.
Rock Cult: Ты еще известен как адепт здорового образа жизни. Это родилось из противоречия с андеграундом, в котором ты много вертелся?
Бранимир: Я и продолжаю быть андеграундом. Это понятие растяжимое – кто-то продолжает там быть поневоле, а кто-то там находится принципиально. Те, кто находится принципиально – они, конечно, не подали мне ни одного примера, чтобы я мог доверять качеству их жизни. Я не буду называть имен, но там есть такие персонажи, что, если ты андеграунд – ты всю жизнь должен бухать со всеми, ездить на собаках и закончить свою жизнь тем, что порежешь себе вены. И обязательно уважать Егора Летова. Если тебе предлагают гонорар, ты должен от него отказываться. И все время ныть, что кто-то там чего-то добился, а ты в андеграунде, ты крутой. Вот это мне не нравится, потому что в андеграунде не меньше говна, чем в мейнстриме. Его гораздо больше там. Бездарностей тоже гораздо больше. И конечно он мне не нравится своим нездоровым образом жизни. Естественно, я не буду там турник и брусья рекламировать – ну, не поет у меня душа про турник и брусья, не хочу я быть веселым поющим физруком. В ЗОЖ тоже есть определенные перегибы. Я просто не пью, потому что мне не хочется. И в свободное время я, конечно, спортом занимаюсь, но не скажу, что настроен на какие-то спортивные достижения. К сожалению, я десять месяцев в году провожу в гастролях, и у меня нет времени плодотворно заниматься спортом. Но я очень уважаю спортсменов и очень уважаю тех музыкантов, которые ведут здоровый образ жизни. Мне с ними больше есть о чем поговорить, чем с теми, кто бухает.
Rock Cult: Кстати, я сюда на интервью приехал с забега десятикилометрового.
Бранимир: Десятка – клево. Просто я что могу сказать – у меня нет каких-то спортивных достижений, которыми я мог бы хвастаться. Заниматься спортом или нет — это личное дело каждого. Так же и про религию я не говорю, потому что считаю, что это личное дело каждого. Иногда ЗОЖ не помогает. Есть люди, у которых кубики на прессе, мышцы, но зачем все это? В душе пусто, в мозгах пусто, а говна в душе через край всё равно. И КПД от этой жизни никакой. А есть люди, которые работают на скорой помощи и бухают потом, но они спасают жизни. Чья жизнь лучше? Или что я скажу человеку, который прошел Афган, что каждый вечер пьет? Поэтому и здесь полутона, но что могу сказать – с трезвыми людьми мне прикольнее общаться, чем с пьяными. И когда на мои концерты приходят трезвые люди, мне их приятнее видеть, чем пьяные рожи. У меня на одном концерте были бандиты, они не пили и были гораздо более благодарной публикой, чем пьяные панки. От трезвых кипеша меньше.
Rock Cult: Вопрос по волгоградском андеграунду. Он много в свое время читал и слушал помимо того, что пытался делать сам?
Бранимир: Кто?
Rock Cult: Андреграунд, та тусовка, в которой ты начинал.
Бранимир: Я в волгоградском андеграунде не сильно много крутился. Когда я стал Бранимиром, мне уже не сильно кто-то нужен был из этих андеграундщиков. Там нету такой крупной формации, как вот есть в Ростове-на-Дону соседнем. В Москве была интересная тусовка в Коньково в свое время – Соломенные еноты, Лисичкин Хлеб, потом Банда Четырех оттуда вышла. И потом в Актюбинске была классная формация. У них свой стиль был, своя эстетика. В Волгограде такого не было. Там все были сами по себе, и у меня там не было соратников.
Rock Cult: Ну все равно же есть некоторые приличные связи, через которые добывается музыка, литература, по которым все начинают дико угорать и пытаться сделать «как оно».
Бранимир: Мне повезло: на журфаке было очень много продвинутого народа – мы там обменивались и записями, и всем.
Rock Cult: Помню, ты одно время вел колонку на каком-то сургутском сайте.
Бранимир: Да, было дело. Потом перестал, потому что времени не стало.
Rock Cult: Еще остается такое желание писать?
Бранимир: Я просто много работал в этой сфере, и у меня еще остается желание. Но чтобы я прямо сел? Я с книгой про андеграунд не могу управиться.
Rock Cult: Да, кстати о книге?
Бранимир:Пишу, продолжаю. Там около десятка интервью уже сделано, расшифровано, написано, но при этом я понимаю, что картина пока еще неполная, нужно еще работать. А из-за такого плотного графика у меня нет времени на это. Много времени на гастроли уходит и на администраторскую работу.
Rock Cult: И никого из редакторов ты брать в помощь не хочешь?
Бранимир: Да, я привык сам все делать. Тем более, орфография там, пунктуация – я и сам могу их сделать. У меня по русскому была тройка, а по остальным двойки.
Rock Cult: Я пока слушал альбом, подумал, что тебя можно считать каким-то мифотворцем того, что можно считать… нет, не провинцией…
Бранимир: Провинция – понятие растяжимое.
Rock Cult: …ну да, «нестолицы» такой российской.
Бранимир: У меня нет определенной программы мифотворца провинции. Я делаю это совершенно естественно и неотделимо от остальных песен. Если я не буду шутить по этому поводу, мои концерты превратятся в какой-то, *****, дарк-фолк, а я этого не хочу. Мне не нравится, чтобы зрителям было скучно, чтобы они сидели и втыкали, как на концерте Death In June. Я там был, а на меня все косились, что я в спортивном костюме.
Rock Cult: Это была такая манифестация – прийти в спортивном костюме?
Бранимир: Да нет, я в нем хожу по жизни, я просто не хочу специально наряжаться в эти кителя, *****, вот эта вся дешевая эстетика Третьего рейха. Просто там люди-то не бойцы, но зато они в форме. Зачем мне одеваться так, когда я могу одеваться так, как мне удобно? Я уже прошел всю эту субкультурную фигню, когда надо обязательно во что-то прикидываться, чтобы как-то опознавать своих. Я помню, раньше мы носили косухи там, черные майки, и это все делалось, чтобы находить своих. Сейчас мне этого особенно не надо, свои и так находятся.
Rock Cult: Такой контраст: песни у тебя довольно злые, а вот мы сейчас сидим, разговариваем и видно человека очень жизнерадостного.
Бранимир: Мне жаловаться абсолютно не на что. Все хорошо.
Rock Cult: Тебя можно считать человеком ироничным по отношению к собственным героям?
Бранимир: Да не, я люблю всех своих героев. Я абсолютно серьезно все это пишу, просто я не люблю в жизни быть мрачным. Унылых никто не любит, зачем мне это надо? Я на сцене мрака выдам столько, что ******** [свихнуться] можно. В жизни-то зачем?
Rock Cult: У тебя в прошлом году было два альбома, в этом году уже один и еще, кажется «Кали-югенд»…
Бранимир: «Кали-югенд» был в прошлом году, мы три альбома умудрились выпустить – «За бикс», «Кали-югенд» и «Уже поздно». В одиннадцатом году так же было. А люди все равно спрашивают «Когда новый альбом?», хотя только что ж вышел «Семь чудес». То есть, я должен сидеть дома и кропать альбомы, как это делал Пи-Орридж в свои лучшие годы, как это делал Летов. У Merzbow, помню, была возможность антологию заказать, называлась «50 лучших дисков». Лучших! А у него их еще больше же…. То есть он в туалет пойдет, запишет, пропустит через реверберацию, нарежет сэмплов, попросит знакомую упоротую художницу оформить, она на отходосах что-то нарисует – и вот, альбом готов.
Rock Cult: Кстати, об обложках твоих альбомов.
Бранимир: Они все плохие.
Rock Cult: То есть, ни одна не понравилась?
Бранимир: У «Семи чудес» хорошая, но там шрифт. Все ругают почему-то либо рисунок, либо шрифт. Но она хорошая, добрая. Я, правда, когда автографы раздаю –все время что-то дорисовываю. Солнышко там, кошку, алкашей за столиком. И у «Песен утопающих» тоже хорошая обложка.
Rock Cult: «Песни утопающих» носит подзаголовок «Книга первая».
Бранимир: Будет «книга последняя».
Rock Cult: И их надо будет слушать в связке?
Бранимир: Есть такая идея. Просто материал есть, но мне кажется, что не время. Негатив зашкаливает, а сейчас время добрее становиться. Сколько можно на ад на этот смотреть? Просто если постоянно писать песни про ад, то можно ******** [тронуться] умом. Я таких персонажей встречал. Группа Время Срать из города Заречного. Цитирую названия альбомов: Электронное Говно, Механическое Говно, Говнонепроницаемые Часы, Унитазный Завод. И стиль называется «зоотехно». Плюс the best – Время Срать На Всей Земле. Но если ты выпустишь тридцать альбомов про говно, ты в нем укоренишься, утонешь и не сможешь писать больше ничего. Я бы очень не хотел так, мне хочется про доброе про что-то спеть. Когда подыхать соберешься, можно писать песни про то, как мать-старушка не дождалась с тюрьмы сына и про березки. Вот это – самое важное.
Rock Cult: Можно ли от тебя будет ожидать какого-то светлого, солнечного альбома?
Бранимир: Я над этим тружусь, пытаюсь каждый раз записать – не выходит.
Rock Cult: Все время что-то портит малину?
Бранимир: Я, видимо, просто не умею писать добрых песен. Когда пытаюсь, все равно выходит какая-то саркастическая херня. Но посмотрим – может, получится что-нибудь.
Rock Cult: Следующий вопрос мучает меня с того самого времени, как впервые услышал эту песню. Почему Евангелие оказалось именно от Маккиавелли?
Бранимир: Это единственная песня, историю которой я совершенно не помню. Я тут не лукавлю ни капли. Я пытаюсь судорожно вспомнить, когда я ее написал и почему. На меня Государь произвел, конечно, мощное впечатление. Потом я читал современных маккиавеллистов, того же Роберта Грина, и это было такое разочарование – то, что мир живет вообще-то по двойным стандартам. Есть мораль господ и есть мораль простых людей. И мне хотелось доходчиво объяснить историю возникновения морали господ. И песня была написана про это. Но эту песню сложно правильно воспринимать вне альбома «Евангелие от Маккиавелли», где есть «Не люби», «Никому не верь». Это все часть общей концепции. Это совершенно не значит, что я ее понимаю. В данный момент так тем более. А так песня добрая получилась, длинная.
Rock Cult: На самом деле да. Не у всякого музыканта будет в архиве хит длиной десять минут.
Бранимир: У Летова было «Русское Поле Экспериментов». У Башлачева были длинные баллады. Просто на самом деле у меня ничего нет, кроме гитары и голоса, поэтому надо чем-то заполнять пространство. Раньше я заполнял это большими текстами. И я так увяз в больших текстах, что теперь не получается писать короткие песни. А это большой дар. Вот я слушал последний альбом группы IOWA – у них это получается. Два куплета, три припева – и это круто выходит. Дар краткости не каждому дается. У меня, скорее, многословная эта тема. А так песня вышла очень быстро, ни разу ее не редактировал. Возможно, я был нетрезв.
Rock Cult: Мне чем-то твое творчестве еще напомнило Олега Медведева.
Бранимир: Очень его уважаю. У меня была его кассета, «Зеленая дверь», и меня очень вдохновила его работа со словом. Он какой-то настоящий. Я один раз его видел, вживую слушал на Грушинском в 2012 и подошел, руку стыдливо пожал, но пообщаться не успел. Хороший бард.
Rock Cult: Приятно, когда сравнивают?
Бранимир: Приятно, если это не с Шуфутинским, не с Лепсом, не со Шнуровым. Был в Нижнем Новгороде случай: я на юбилее у Хронопа, ко мне подошел какой-то старый меломан (но старательно молодящийся, судя по засаленным волосам и модной черной майке с атрибутикой), и сказал: «Александр, вы второй Башлачев!». Я говорю: «Нет, я первый Бранимир». Термины вроде «Второй Башлачев», «Третий Летов», «Десятый Бобунец», «Восемнадцатый Феклистов» мне кажутся какими-то оскорбительными. А в целом, если сравнивают, то это хорошо. Хотя я и не знаю, на кого мое творчество может быть похожим. Вот с группой «Зазеркалье» ростовской сравнение всегда приятно. От «Церкви детства». Это мои старые друзья, я их всем рекомендую послушать и еще их новый проект, который называется «Братья Тузловы». Это совершенно шикарный альбом «Сказки о рыбаках и рыбках». Сейчас на него целую рецензию буду писать. Это очень интересные казачьи романсы.
Rock Cult: Есть ли у тебя желание собрать «Олимпийский» своим творчеством?
Бранимир: Я не соберу его никогда, поэтому лучшего этого не желать. Я объективно знаю цену своей известности – песни не такого широкого формата, чтобы собрать «Олимпийский». Если бы была такая цель, я бы, наверное, играл совершенно другие песни. 16 тонн бы собрать – вот это было бы хорошо. А так – может, в предбаннике там попою. Это конечно приятно было бы, не спорю. Но тогда это будет уже не уютный домашний концерт, а какое-то рок-шоу. Нужно быть Боно из U2, чтобы управлять целым Олимпийским, как Юрий Шевчук. В Олимпийском я был один раз, когда ДДТ отмечали 20-летие в 2000-м году, и меня тогда этот концерт, помню, нехило сдвинул. Я приехал на поселок, собрал тогда свою группу «Солнцеворот», и это было, конечно, большим потрясением. С тех пор я в Олимпийском не был. Может, когда-нибудь соберу, но это будет уже совсем другая история.
Фото: Йолли Сахно