25 цитат Энди ЛаПлега

Единственная причина, по которой я основал Combichrist – это желание попробовать что-то новое. Мне осточертели другие участники группы. Никто из них не знал, чего хочет. У одного была постоянная работа, и он не мог ездить в туры… Я езжу в туры с 16 лет. В конце концов меня достали эти люди, которые не понимали того, что я хотел, и я решил: «На*уй все! Я просто куплю себе кое-какое электронное оборудование и что-нибудь придумаю». И в итоге появился Combichrist.

… я все сочиняю и записываю единолично, и никто в группе даже не знает о том, как все продвигается, ровно до того момента, пока я не высылаю им материал и говорю: «Вот новый альбом, идите заучивайте». Но тем не менее, не будь они теми, кто они есть, альбомы звучали бы совсем по-другому, потому что я вдохновляюсь нашими живыми выступлениями и держу их в голове, работая в студии после тура, в ходе записи я размышляю о том, как что будет звучать на сцене. Я буквально закрываюсь там, и заходить позволено лишь тому, кто приносит мне кофе. Студия – это мой диктаторский трон.

Я довольно рано узнал об индастриале благодаря Евронимусу. Я захаживал в его музыкальный магазинчик и покупал у него разный метал. Он был первым в Норвегии, кто стал продавать такую музыку. Я постоянно зависал у него в магазине и что-нибудь выбирал. И он такой: «Зацени вот это. Это очень мрачная хрень!». И это был чистейший индастриал. Он слушал его еще тогда.

Я не думаю, что он [индастриал] мрачный, мне кажется это просто способ выпустить пар, и для меня в том числе, ведь сам по себе я позитивный человек. Иметь специальный выход для негативных эмоций всегда хорошо. Это позволит тебе смотреть на жизнь в позитивном ключе. То же самое для людей, слушающих такую музыку. Это помогает им справиться с проблемами в жизни. Я могу слушать что-то крайне агрессивное, но оно будет поднимать мне настроение и заставлять двигаться дальше. Суть в том, что определенная музыка заряжает тебя энергией. И помогает снять стресс так же, как, например, агрессивное вождение. Не обязательно быть в ярости, чтобы так делать, ты просто чувствуешь выброс адреналина.

Мои татуировки вроде карты путешественника, но не все. У меня есть много тату от мастера Гэри Йоксена из Memorial Tattoo в Атланте, также немного от Глена Глиттера, с которым я работал в Норвегии, а потом он делал мне тату в Германии. Но многие тату это история о том, как я путешествовал, мне делали их мои друзья. У меня есть тату от моей невесты, но она не хочет, чтобы я кому-то ее показывал, потому что она еще не закончена… У меня много дерьмовых тату, но я не парюсь из-за этого. Потому что они напоминают мне об определенном времени, в которое были сделаны.

В том туре [с Rammstein] мы, конечно, только так губили себя алкоголем (смеется), но для группы это не было губительным! Скорее наоборот, даже если у нас стало больше фанатов, мы много чего добились таким путем; но даже если это не так, мы все равно многому научились в туре. Что бы ты ни делал в своей карьере, все познается в туре. Даже если это что-то негативное, ты извлекаешь из этого урок и идешь дальше. У некоторых групп это просто не получается. Возможно, у них есть музыка, возможно, они дают концерты, но они не могут ездить в туры ввиду своего склада ума. Этот стиль жизни совсем не нормальный, он очень специфический, очень странный, далеко не все созданы для него. Уверен, мы смогли доказать сами себе, что мы созданы для этого.

…единственное, что можно «приобрести» у Rammstein – это много огня (смеется). И масштабную организацию на миллион долларов. Сложно такому научиться! Думаю, одной из причин, почему мы так хорошо подошли друг другу, было то, что мы выходили на сцену абсолютно без ничего. Обычное неприукрашенное шоу. Просто музыка и музыканты на огромной сцене, никаких постановочных сцен. У нас была лишь группа. Так что нам приходилось пользоваться тем, что у нас было – мы и наша музыка. Потом на сцену выходили Rammstein со своей шикарной постановкой, и все было совсем наоборот – на первый план выходило шоу, а не музыка и музыканты, для толпы это было отличным сочетанием, потому что в итоге они получали оба варианта. Как мне кажется, это сделало сильней нас и нашу работу, и не было никакого смысла чему-либо у них учиться. Это все лишь усилило наше стремление сделать группу лучше в живых выступлениях, сильнее сфокусироваться на самой музыке, потому что у нас нет такой постановки шоу. Думаю, это самое важное, что мы вынесли из того тура.

Если ты теряешь эту связь с публикой, ты теряешь все, что важно в музыке. В музыке важны чувства, важна энергия, успех и деньги не имеют значения, энергия, жизнь и люди – вот что важно. Важно творчество и общение посредством твоего творчества, так что размер площадки не важен. Если ты играешь в большой арене и не можешь установить связь с публикой, тогда лучше играть в маленьком клубе, где эта связь есть. К счастью для нас, нам удается наладить контакт и с большой публикой, и с маленькой.

Здорово было бы поехать в тур с Робом Зомби или типа того, но в то же время, если бы я мог выбирать, я бы с радостью поехал в тур с Дэвидом Боуи. Я понимаю, что я был бы там не в тему, но он один из моих кумиров, так что было бы здорово.
… один из его альбомов спродюсировал Трент. Это одна из причин, по которой я уважаю его, как музыканта – он никогда не боялся меняться. Он творческая личность, а не товар, вот почему я его настолько уважаю. Для меня, даже если это просто развлечение, это искусство. Ты не музыкант, ты творец.

Я, в общем-то, не слушаю ничего из той музыки, что я пишу сам. Я слушаю Билли Холидэй, Фрэнка Синатру, Джонни Кэша, Дэвида Боуи, Игги Попа, The Stooges, The Who, MC5 – все эти исполнители звучат совершенно не так, как мы, но мировосприятие в их музыке… Идея, мировосприятие и личные аспекты их музыки совпадают с тем, что я вкладываю в свое творчество, отличаются лишь жанры. Думаю, это те исполнители, которыми я поистине восхищаюсь, и которых мне очень нравится слушать.

Скажу так: я люблю людей, но ненавижу человечество. Я предпочитаю собак вместо людей и вообще считаю себя собакой.

Я бы не сказал, что я представитель защитников прав животных. Я ем мясо, я не вегетарианец. Я хищник, и я считаю, что так и было задумано природой, но я сознательно подхожу к тому, что я ем и где я это покупаю, я за органическую пищу, даже в вопросе яиц. Я в основном против жесткого обращения с животными – собачьи бои, эксперименты над животными и тому подобное. Это совершенно бессмысленно и не имеет никакого отношения к пищевой цепи. Я все еще активно занимаюсь всем этим. Что у меня общего с PETA, так это то, что я до сих пор активно занимаюсь обустройством животных, работаю с приютами и тому подобное.

Я без ума от старых автомобилей и мотоциклов. Я собираю и езжу на них. Что-то в этом есть. Новые машины – это не то, это просто вид транспорта. Для меня настоящая машина – это старая машина.

Все думают, что если ты успешный, то у тебя куча денег, что является полнейшим бредом, говоря о современной музыкальной индустрии. Поэтому мы постоянно в дороге, мы стараемся тратить поменьше, и мы просто делаем то, что хотим делать – вот как-то так и выживаем. Думаю, в 80-е и 90-е можно было прожить на деньги с продаж альбомов, но сейчас так уже не получится, так что ты как бы отброшен обратно в 50-е – начало 60-х, где никто не зарабатывал на пластинках, они постоянно были в дороге, чтобы выжить, ведь именно так о тебе узнавали. Вот и мы сейчас тем же занимаемся.

У меня есть определенное понимание того, где проходят границы Combichrist, но в то же время я всегда делаю то, что мне хочется. И никаких компромиссов. Если мне захочется добавить элементы хардкора или панк-рока, я так и сделаю, но у меня есть четкое видение того, что я хочу делать, так что я стараюсь не пересекать границ. Combichrist — это Combichrist, даже если под этим именем я выпущу что-то совершенно другое, я все равно буду придерживаться той идеи, каким он должен быть. У меня есть еще одна группа, Scandinavian Cock; это панк-рок группа, и именно в ней находит выход моя рок-н-ролльная энергия, и таким образом мне не приходится перегружать Combichrist. Если мне захочется записать альбом в стиле метал, я просто создам отдельную группу для этого.

Все мои альбомы разные, потому что мне нравится развиваться, мне не нравится сидеть на одном месте, мне не хочется всегда звучать одинаково. Откровенно говоря, многие любители электро говорят, что группы вроде нашей и люди вроде меня, привносящие рок в электронику, губят эту «сцену», но, на мой взгляд, я ее спасаю, потому что она умирает в собственной унылой блевотине. Когда ты слушаешь новую группу, и она звучит так же, как и все остальные группы последних 15 лет, это совсем не весело.

Уэс Борланд, кстати, хороший пример. Он совсем не как Limp Bizkit… потому что, если бы он был такой, мы, скорее всего, не стали бы с ним работать! При всем уважении к Limp Bizkit, это не мое. Но он, как личность и как музыкант, абсолютный… гений, и прекрасный человек. Но к Limp Bizkit я бы никогда даже не притронулся. Они делают свое дело и делают его хорошо. Но он – отличный пример талантливого артиста, который играет разные роли и делает разнообразные вещи.

Я не останавливаюсь! Стоит только сделать перерыв, как сразу начинаешь погружаться в размышления. С Combichrist и без него, я провел в турах с разными группами всю свою жизнь. Я начал ездить в туры еще в начале 90-х, и у меня ни разу не было большого перерыва. Думаю, в это все дело. В здравом ли я уме – это вопрос! Я не знаю, удалось ли мне сохранить рассудок (смеется), но чтобы оставаться более-менее адекватным, я бы сказал, что нужно просто не останавливаться, нужно продолжать вкладывать всю душу в свою работу. Если у тебя будет слишком много свободного времени, ты сойдешь с ума, ты будешь постоянно размышлять обо всем, что вокруг тебя. Эта жизнь сильно отличается от жизни дома. Туры никак не связаны с реальной жизнью. Нужно лишь не останавливаться, вот и все.

Если ты родился, то ты обосрешься и умрешь. Только эти две вещи произойдут в любом случае. Когда ты умрешь, ты обосрешься. Так происходит. Я не говорю, что нужно отпраздновать это, но если мы празднуем рождение, то почему бы не отпраздновать и смерть? Она так же естественна, как и жизнь.

Да. И кстати название This is Where Death Begins – оно не о смерти, оно о перерождении. Смерть начинается с жизни. Смерть начинается с рождения. Так что это своего рода перерождение группы, это что-то вроде «Если вам не нравится то, что я делаю со своей группой, идите нахуй! Если вам не по душе то, как я себя чувствую, идите нахуй! Если вам нравится то, что я делаю, вы с нами. Вы понимаете, что мы делаем». И это касается не только музыки. С личной жизнью то же самое.

Мне сложно что-то написать, если мне комфортно. Если я счастлив, я не столь продуктивен. Приходится погружаться в тьму, и, мне кажется, в этом и есть причина, почему тематика моих песен схожа с теми книгами [Некроскоп, Энн Райс] – потому что, очевидно, они такие же мрачные.

Если серьезно, то я хотел бы сняться в фильме. Я ходил в театральный кружок в школе, но я терпеть не могу театр, там все так напыщенно. Я не выбрал бы себе такую карьеру. Я хотел бы сняться в чем-нибудь просто ради того, чтобы узнать, каково это, и повеселиться, конечно.

…думаю, что Sabbath Bloody Sabbath – один из моих самых любимых альбомов всех времен, потому что этот альбом был одним из первых, что я услышал, будучи ребенком, и именно с него началось мое увлечение, как бы это сказать, альтернативной музыкой. Еще Bedtime for Democracy (Dead Kennedys) открыл для меня панк-сцену, так что я называю эти два альбома. На самом деле, я бы не сказал, что у меня есть самый любимый альбом, который я постоянно слушаю, но я называю эти два, потому что именно они направили меня путем, который привел меня туда, где я есть сейчас.

Я практически помешан на… как это называется? «Последнее великое поколение»? Я помешан на всем, что было до 1960-х. Стиль жизни, образ мыслей, трудолюбие, взаимоотношения людей, нравственность. Больше всего в жизни меня вдохновляет… я не религиозен, и меня поражает, что люди могут верить в такое, у меня просто в голове не укладывается, что можно верить во что-то подобное. Меня вдохновляют справедливость и добродетельность в людях. И для меня это основа всех вещей, ведь «добро» и «зло» – это вовсе не обязательно то, о чем говорится в религиях, или что подразумевается под хорошим поведением. Я твердо верю в то, что у «добра» и «зла» исключительно человеческая природа, ничто другое не может содержать в себе «добро» или «зло». Это чисто человеческая концепция, и никак иначе.

Я норвежец, но я не обязательно должен ходить с корпспэйнтом!