Сегодня классическую музыку, как правило, используют в качестве сэмплов, что чаще всего происходит в рэпе или хип-хопе, цитируют и «немножко» плагиатят. Существуют также различные пародии, вариации на стиль, переработки и другие изощрённые методы. Наиболее интересные работы возникают при переосмыслении классических произведений и основ. При этом музыканты, словно кубик за кубиком, сами строят свою башню, нередко нарушая традиции. Это хорошо отражается в арт-роке или, скажем, в прогрессивной музыке. Сегодня мы не будем искать подводных камней, а просто взглянем на поверхность и поговорим о заимствованиях, иначе цитатах, из классической музыки в современных произведениях.
Джек Уайт цитирует Дворжака
Фото - BBC →
Почему бы и нет, скорее наоборот – Джеку положено цитировать классику. С детства у него были «странные» пристрастия к музыке, и ребёнком он обожал классическую музыку. Поэтому нет ничего удивительного в том, что музыкант захотел оформить мягкое и воодушевлённое окончание своей пластинки Boarding House Reach нотками светло-грустного романтизма Humoresque. Здесь Уайт дословно цитирует произведение чешского композитора Антонина Дворжака. Это «Юмореска», опус 101, №7. Джек не стал изобретать нового названия, но кое-что всё-таки поменял. Так, он значительно замедлил темп произведения, а основную мелодическую линию выделил при помощи вокала и нежной фортепианной партии, за которой скрыл лёгкий букет гитарного соцветия. Постепенно в «Юмореске» оформляется барабанная ритм-секция, басы начинают играть роль надзирателей, и клавиши становятся яростнее, но заканчивается всё изящно и свободно – в духе того самого опуса Антонина Дворжака.
Elbow обращаются к Гершвину
Манчестерские кудесники Elbow во главе с Гаем Гарви всегда поражали своим музыкальным видением. В их творчестве также присутствует кое-что из классического искусства. На одном из самых красивых альбомов группы The Seldom Seen Kid есть песня The Bones of You, содержащая элементы из арии Summertime Джорджа Гершвина к опере «Порги и Бесс». Заметное сходство здесь прослеживается в мелодиях обоих произведений. Вокальная подача у Гая Гарви, разумеется, отличается от подачи вокала оперных исполнителей, однако ему очень чутко удаётся передать ощущение мелодии своей экспрессивностью и изрядной музыкальностью. Интересный ход заключается и в том, что Elbow добавляют хор, а музыкальные ходы отдалённо вторят изысканной красоте арии Гершвина.
Кто цитирует Прокофьева?
Сергей Прокофьев в моде давно. Особенно чтят его, как это ни странно, за бугром. Любят даже плагиатить. Но речь не об этом. Два самых известных заимствования из музыки Прокофьева касаются песен, в которых речь заходит о России. Все ведь помнят душещипательную композицию Стинга о Холодной войне… Правильно, это Russians. Для глубокого отражения своей задумки Стинг решил процитировать мелодию из романса симфонической сюиты «Поручик Киже» (1934). Таким образом, в проигрыше песни приводится дословная прокофьевская цитата.
Но если Стинг с Russians и серьёзной проблемой о возможности развязывания ядерной войны застрял там, в 80-х, то сейчас появился новый герой с новым хитом – Робби Уильямс и его Party Like a Russian о кутейниках земли русской. И опять точное заимствование, на этот раз из «Танца рыцарей», музыки к балету «Ромео и Джульетта» (1935). Ну, в клипе тоже какой-никакой, а всё-таки «балет творится».
Баха почитают за святого – цитируют все
Ходят слухи, что в баховские времена самого Баха не ценили. Так ли это – доподлинно неизвестно, зато известно, что Баха не до конца понимали. Он был новатором, а его музыка была сложна для восприятия. Теперь же каждый второй стремится процитировать и «промодернизировать» произведения выдающегося композитора. Очевидно, Баха ценят за стремительность и экспрессивность. Примеров с использованием баховских цитат в современной музыке достаточно. Так, в битловской Eleanor Rigby баховские традиции прослеживаются в полифонических перекличках скрипок.
Что касается более точных цитат, стоит упомянуть популярную композицию A Whiter Shade of Pale в исполнении арт-рокеров Procol Harum, которая своими очертаниями напоминает одну из «Гольдберг-вариаций» Баха, а конкретно – вариацию №26, более известную как Aria (Sarabande). Также можно привести пример изящной обработки баховской Сюиты для лютни в ми-миноре, переигранной Иэном Андерсоном из Jethro Tull. Андерсон опирается на пятую часть сюиты, которая известна под названием Bourrée in E minor (Бурре). Мягкое струящееся звучание флейты Андерсона – всё, как мы любим в Jethro Tull!
А вот ещё один пример. Помните Muse и хитовую Plug in Baby с одним из лучших гитарных риффов XXI века? Как бы это, конечно, сказать, но рифф-то этот ещё в XVIII веке известен был, а сочинил его, понятное дело, Иоганн Себастьян Бах. Та самая Токката и Фуга в ре-миноре послужила серьёзным основанием для Plug in Baby. Бах использовал различные вариации для обыгрывания своей темы, и одну из таких вариаций позаимствовал Мэттью Беллами. Он её немного отполировал, но цитата при этом осталась отчётливой и различимой. Бах-Беллами – чудный тандем.
Muse цитируют всех и особенно – Рахманинова
Собственно, Muse. Относиться к этим музыкантам можно по-разному, но за что их следует уважать, так это за глубокое заимствование классической музыки и тяготение к разрешению в классические аккорды. Как говорится, Мэтт Беллами, в народе Матвей, ещё только ножки свисали, а уже наяривал сложные фортепианные партии. Куда тут деться чувству эстетства, привитого с детства?
В числе своих любимых композиторов Мэттью Беллами упоминал Сергея Рахманинова. И действительно, скажем, Space Dementia была написана под влиянием одной из самых фундаментальных работ маэстро – Второго концерта для фортепиано с оркестром c-moll. Беллами здесь использует неточные цитаты, но дух Второго концерта вполне уловим. Рахманиновские цитаты встречаются у Muse повсеместно, а если не встречаются, то стиль и манера игры остаются схожими. На концертах, во всяком случае ранних, Muse частенько исполняли отрывки из его произведений. На одном из них Беллами исполнил Прелюдию g-moll, дополненную композицией Screenager с альбома Origin of Symmetry.
Играли и Шопена. Вот, кстати, о Шопене. Известный Ноктюрн в ми-бемоль мажоре оп.9, №2 стал лейтмотивом восточно-колоритной United States of Eurasia. Ноктюрн Шопена исполняет роль коды. Впрочем, как можно заметить, сделано всё это во благо великой Цели: объединения восточной и европейской традиций.
Вообще, Muse умеют синтезировать классическую музыку и во вкусе им нельзя отказать. В их творчестве классическая основа играет не последнюю роль, и многие свои произведения они строят, основываясь на академических принципах. Так, хорал Drones напоминает хорал Benedictus, входящий в состав древнего христианского литургического гимна Sanctus, который, между прочим, в своё время замечательно переосмыслили Simon & Garfunkel.
Конечно, примеров заимствований из классической музыки гораздо больше. И вопрос не в том, что у современных музыкантов меньше потенциала или им нечего изобретать (с точностью до наоборот). В конце концов, «подворовывать» друг у друга начали не они, а вот шутка ли – сами же композиторы. Просто настоящие музыканты не стремятся бежать от строгих классических основ, они стремятся бросить им вызов или сблизиться с ними. Ну, а подкованный слушатель – он всегда поймёт, где и на чём его подловили.
