«Главное — делать всё с чувством»: 15 цитат Дэйва Гаана

О своём голосе:

Я стал более уверенным. 10-15 лет назад я начал по-настоящему изучать свой голос, когда стал записывать сольные альбомы. С Soulsavers я наконец по-настоящему пишу. И за это я очень благодарен.

Работа в группе накладывает определенные рамки, и выход за их пределы — это освобождение. И в то же время меня подбадривает мысль, что я могу вернуться в группу с новыми идеями. В сольной работе я сам себе хозяин, тут нет такого: «Надо пойти в большую студию, нанять инженера звукозаписи…» и всего такого прочего. Было очень весело записывать эту пластинку (Hourglass). Хотя звучит она не очень весело…

Можно сказать, что я пишу вообще постоянно. Тексты просто приходят в голову, эдакий поток сознания. Я все время ношу с собой записные книжки и диктофоны. Иногда придумываются какие-то обрывки мелодий, но песня никогда не формируется у меня в голове окончательно до тех пор, пока я не встречаюсь с людьми, с которыми буду записывать альбом.

О периоде Paper Monsters, первого сольного альбома Дэйва, когда он рассказал много личного о Depeche Mode:

В кое-каких интервью я оставил несколько комментариев о том, какое влияние Флетч имеет в группе. Но мои слова часто переиначивали, как иногда это делают журналисты. Флетч чувствовал себя оскорбленным, мы поговорили и выяснили это. С Paper Monsters я отчаянно пытался найти свое место. Во время интервью я очень часто чувствовал себя в обороне. Многие журналисты хотели говорить только о Depeche Mode, а не о том, что я делаю сейчас. Это было неправильно. Но то, что ты рассказываешь журналисту и то, что выходит в печать, могут быть разными вещами.

Дело в том, что работа приносит много радости: запись в студии, творческий процесс, выступление на сцене, но иногда ты чувствуешь себя очень одиноким. Я не жалуюсь. Мне нравится то, что я делаю. Я бы ничем другим не хотел заниматься, не променял бы это ни на что в мире. Но бывают времена, когда теряешь контакт с друзьями, чувствуешь себя одиноко и думаешь: да, не мешало бы веселье. Сложно бывает сохранять отношения и одновременно проводить почти год в турне. Сложно это делать и выдавать 110% энергии на концерте.

Дэйв, отвечая на вопрос "Насколько важно ему слышать признания других музыкантов, что именно музыка Depeche Mode заставила их начать музыкальную карьеру":

Я думаю, это лесть. Хотя это здорово, если людям действительно хочется делать музыку потому, что им нравится наша музыка. Не нужно быть самым великим музыкантом в мире, чтобы придумать что-то интересное, тем более с современными технологиями, которые дают возможность реализовывать самые смелые идеи. Так что это здорово, если мы действительно повлияли на каких-то людей именно таким образом.

О названии альбома Бумажные Монстры (Paper Monsters):

Монстры — это были страхи, которые я сам себе придумал. Эти огромные пугающие вещи, границы, не дающие мне двигаться дальше, они были ненастоящими. Все сомнения остались со мной, но теперь я их больше не боюсь. Я чувствую себя в безопасности со своей семьёй, то, чего я раньше не испытывал, будучи растерянным и мнительным. Теперь мне не нужно напиваться и быть засранцем, что-то скрывать. Кстати, по приколу, я чуть не назвал альбом «Парень из Эссекса».

Что я пока понял — это ежедневный труд [сохранять трезвость, отказавшись от наркотиков]. Конечно, на ранней стадии у тебя больше шансов вернуться к прежнему. Но со временем… например, я не могу отрицать, что на 75% моя жизнь стала лучше. Я гораздо счастливее в своем новом теле. Но в то же время если ты начнешь погружаться в себя, возвращаться к старым привычкам, т.е. к одиночеству, отрыву от людей, сидению в комнате, невозможностью поднять трубку и поговорить о своем состоянии, пойти встретиться с ними… Если я не буду никуда выходить, у меня не получится оставаться трезвым. Я говорю о болезни в голове, о том, что можно застрять. Это ужасное ощущение, многие сталкиваются с ним в моменты депрессии, когда любая вещь дается с огромным трудом. И вот тогда кончается все тем, что ты смотришь прогноз погоды по 12 часов подряд, я не хочу к этому вернуться.

На этом альбоме (Spirit) и предыдущих мы действительно делали что-то новое и сами себя удивляли. Потому что мы не боимся рисковать. Когда Мартин принес свои песни, а я свои, мы поняли, что наши тексты были о недоверии к миру, о взаимоотношениях с ним, о том, куда вообще катится этот мир, кто мы такие, как мы относимся друг к другу. Нам повезло, что с нами работал Джеймс Форд, он принес новый подход к работе в студии. Мы работали гораздо быстрее, чем раньше. Проблема была в нас, мы искали другого направления. Просто с Беном Хиллером мы стали повторяться. А с этим альбомом все по-другому — и в звучании, и в текстах, и в мелодиях.

Я думаю, главное — делать все с чувством. C тех пор, как Алан покинул группу… а это было уже так давно… мы стараемся совершенствоваться от раза к разу, пробовать что-то, что еще не пробовали. Мне кажется, все три альбома – Ultra, Exciter и Playing The Angel – в чем-то все-таки очень разные.

Отвечая на вопрос "Повлияла ли на ваше возвращение новая мода на электронную музыку":

Электронная музыка уходила и приходила. Слишком много внимания уделяется тому, что модно, но такие группы, как наша или R.E.M и U2, создали свои собственные миры и собственную базу для работы. Сейчас для групп это не так просто сделать. Им не так просто расти, если первый альбом не стал хитом.

Я пытаюсь найти место, где я по-настоящему глубоко могу прочувствовать музыку. В идеале — это путешествие внутрь себя. Во время концертов или при записи альбома я стараюсь направить всю свою энергию в то, что я исполняю. Опасность в том, что можно перестараться в погоне за идеалом и потерять естественность, то есть правдивость. Поэтому перфекционизм скорее вреден. Это опять же вопрос баланса.

О том, страдает ли он из-за своей популярности:

Если в этом замешана моя семья, тогда да. Особенно когда я жил в Лос-Анджелесе, было очень плохо. Там было много безумных фанатов. Они были как охотники. Весь день ползали вокруг моего дома, сидели на дороге, оставляли цветы и письма около моей двери и следовали за мной везде, где я шел. К счастью, в Нью-Йорке все по-другому. Там никто даже не замечает, когда я иду в супермаркет.

Много лет назад, когда я жил в Лос-Анджелесе, был один эпизод, о котором я жалею. Мне предложили маленькую роль в фильме одного начинающего режиссера. Его звали Квентин Тарантино. А роль была в фильме «Криминальное чтиво», ее исполнил Тим Рот, грабитель в ресторане. В то время мне периодически что-то предлагали. Но я от всего отказывался. Но когда я думаю о том одном предложении, я всегда говорю: наверное, его я должен был принять.

[Мартин Гор] заставляет меня петь то, что выходит за рамки моей зоны комфорта. Это заставляет меня работать еще больше. Он ставит высокую планку. С Мартином сложно работать. Даже после стольких лет. В хорошем смысле. Но так интереснее. Мы до сих пор очень стараемся (смеется).