15 цитат Дэвида Линча

Начиная с «Голубого бархата» я всегда, в основном, использовал музыку Анджело (прим. — Анджело Бадаламенти). Анджело для меня как брат — я люблю Анджело. Это великий композитор, которому удается действительно затронуть сердце. Фантастически! Прекрасно! И благодаря Анджело я смог прикоснуться к миру музыки и благодарен ему за это. Важно, чтобы музыка сочеталась с картинкой на экране… Существует много музыкальных композиций и только немногие из них сочетаются с изображением. Это зависит от музы, это правда — ведь это работает! Я пробовал использовать другую, различную музыку, но она не подходила. Это очень кропотливая работа — подобрать музыку так, чтобы она сочеталась…

Ты условно втыкаешь лопату в землю, и в 99 процентах случаев откапываешь что-то крутое. Но вот конкретно золото находится далеко не сразу. Вот почему я и начал работать над музыкой — в поисках настоящей драгоценности.

Я начал с того, что стал придумывать эффекты для гитары. Затем я начал ласкать инструменты. Но до музыки было еще далеко.

Для меня электрическая гитара — это как прокачанная тачка 50-х, супербыстрая и при этом низко урчащая на старте. Это звук силы. О нем я и мечтаю. Электрогитара может быть и генератором энергии, и рокотать в спокойном, красивом ритме.

В молодости я играл на трубе, и до сих пор играю. Но, правда, сейчас меня хватает только на 30 секунд.

Не знаю, почему считается, что искусство должно иметь смысл. Ведь все как-то смирились с тем, что жизнь не имеет смысла. И вообще, кто сказал, что искусство должно быть приятным?

Мне повезло, я жил в то время, когда зарождался rock’n’roll. Тогда в пятидесятых и шестидесятых годах было очень много хорошей музыки — the Beatles, The Animals, Elvis, Roy Orbison, Ike и Tina Turner, а также большое количество талантливых девичьих групп. Музыка отражает время, и неважно, когда она была создана. Если ты сегодня слушаешь музыку тридцатых, пятидесятых, семидесятых, девяностых годов, ты переносишься в то время. Это настоящее волшебство!

У нас есть проигрыватель, но сейчас я не очень-то сижу на виниле. Я, правда, купил записи, вроде Элвиса и Everly Brothers. Это же самое рождение рок-н-ролла, и оно сводит меня с ума. По-настоящему.

Мне кажется, что с выходом своего первого альбома я создал новый звуковой мир, снял звуковой фильм, кадры-ноты которого существуют в невидимой партитуре пространства вашего воображения. Я использую свою гитару в качестве генератора звуковых эффектов. A если вы меня спросите, что меня вдохновило на запись первого альбома, — отвечу так: старые заводы, грязные, задымленные и насквозь проржавевшие. Огонь, пaр, электричество… Я обожаю эти парализованные организмы, молчащие годами и разрушающиеся от времени. Я придумываю им голоса, я сочиняю за них музыку…

Мне нужно репетировать, репетировать и репетировать. Но в джемах иногда возникают какие-то такие крутые штуки, которые потом расстраивают меня, потому что я не могу повторить их «живьем». Это что-то органическое, потом уже невоспроизводимое. Вопрос в том, каким образом в определенный день звучала гитара, какой из нее вышел звук. Важны также помехи, которые я лично вижу благословлениями.

Вы можете смотреть на что-то под разными углами, но в целом находить много сходств. Раньше, когда нравилась песня, человек доставал ноты и пробовал играть ее сам, но она никогда не звучала так, как оригинал. Только человек с интуицией и неординарным подходом к ситуации способен сделать нечто завораживающее и магическое.

Все это похоже на сон. Я всегда думал, что если кто на этом свете и счастлив, то это рокеры. В жизни музыкантов гораздо больше детского и непосредственного, нежели у кого бы то ни было. Именно это, по моему мнению, объединяет людей в группы: они хотят разделить чувство эйфории, которое в других сферах тебе не поймать.

Все идеи для моей музыки идут, в общем-то, из одного источника. Людей разделяет любовь, потому что на свете появляется много вещей, которые нужно любить, и каждый раз возникают все новые и новые объекты желания. Почувствуешь это — и сразу возбудишься.

Есть у меня одна мечта — родиться Элвисом.

Я не понимаю людей, которых не волнует красота раковины в уборной.