12 апреля 1987 года на 1 Новосибирском рок-фестивале состоялся первый большой публичный концерт «ГО», точнее, Егора Летова и группы товарищей из омского коллектива «Контора Пик & Клаксон». Братья Лищенко – Олег, он же Бэбик, и Евгений, он же Эжен, – были, по словам Егора, немногими, наравне с Евгением «Джеффом» Филатовым (не путать с Игорем «Джеффом» Жевтуном), кто решился в то время иметь с ним дело. В остальном была полная изоляция, после истории с КГБ Егора сторонились, как чумного. Выступление вышло абсолютно случайное и спонтанное – в программе освободилось место из-за не приехавших на фестиваль «Звуков Му» и «Аукциона» (тогда еще через «и»). Сценическая версия «Клаксонов» в данном случае называлась «Адольф Гитлер», о чём, как несложно догадаться, знали только сами музыканты. Надо сказать, что в 1980-е годы условные «панки» и условные «фашисты» в массовом сознании шли «через запятую» и были неким злобным фетишем, красной тряпкой для обывателя и «охранителей», белыми воронами, изгоями, врагами. Впрочем, такое отношение было ко всем «не таким» – хиппи, рокерам, странно одетым людям – никакая перестройка тут не работала, а в провинции и подавно.

Сначала шли песни Лищенко: известная впоследствии «Эй, брат любер» и композиции «Майн Кампф» и «Третий рейх». Затем – вещи Егора: «Тоталитаризм», «Я бесполезен», «Зоопарк» и «Страна дураков». Этого было достаточно, чтобы комсомольцы из числа организаторов сильно разозлились.

Спустя годы становится ясно, что в масштабах страны первое выступление ГО (как впоследствии сказал кто-то из журналистов самиздата, «панк-рок в СССР существовал всего 25 минут») не стало таким уж прорывным, да и публика реагировала не однозначно восторженно. Но для Сибири это был шок и скандал. И именно благодаря этому дебошу в Новосибирске Егор познакомился с Янкой Дягилевой, Вадимом «Черным Лукичом» Кузьминым и другими прекрасными людьми, которые вскоре стали его друзьями и соратниками.

В Омск полетела официальная депеша о безобразной вылазке оголтелых фашистов-антисоветчиков. Через некоторое время людей из тусовки снова начали дергать на допросы в КГБ. Летова же по сложившейся традиции собирались отправить обратно в сумасшедший дом для полного и окончательного излечения от всех недугов. Оставалось только пуститься в бега, прямиком на вокзал – и в Москву. Вместе с Янкой Дягилевой Егор, находясь в розыске, несколько месяцев кочевал по стране автостопом – от Москвы до Киева, от Киева до Крыма и обратно в Москву.

А по стране тем временем пошла волна больших рок-фестивалей. Из них самым значительным и громким стал фестиваль в Подольске в сентябре 1987 года, настоящий советский Вудсток. Был там и Егор. И я тоже был, но тогда даже не знал, как он выглядит – таких веселых и расписных граждан, как мы тогдашние, в Подольске собралось несколько тысяч. Выступали два десятка групп, у Летова тоже появились спонтанные планы принять участие: вместе с Ником Рок-н-Роллом под шумок выйти на сцену во время сета новосибирской группы «БОМЖ». Однако организаторам эта инициатива совсем не понравилась. На съемках с Подольского фестиваля видно, как Егор радостно рубится под эстонскую панк-группу «J.M.K.E.» – чрезвычайно колоритных для того времени и для наших широт музыкантов.

К концу 87-го года розыск Егора прекратился, и он с опаской вернулся в Омск.