Гастроли — это совершенно другой мир, и я со своей камерой ринулась навстречу приключениям.

Во время тура Some Girls я побывала всего лишь на паре-тройке концертов, так что моими первыми большими гастролями стал тур с группой New Barbarians, которую Ронни собрал специально для того, чтобы отыграть тур в поддержку своего сольного альбома. Он пригласил Кита и своего старого приятеля Иэна Маклэгана из Faces, а ещё в состав вошли саксофонист Stones Бобби Киз, басист Стэнли Кларк и барабанщик Зигабу из The Meters.
Это был безумный тур, стоящий Ронни немалых денег, потому как он настоял на том, чтобы мы везде летали частными самолётами. Мы играли только в Америке, так что вполне могли бы перемещаться наземным транспортом и даже на всём этом немного заработать, а вместо этого он задолжал рекорд-компании сотни тысяч долларов. Тем не менее мы славно повеселились.
Мне нравилась гастрольная жизнь. Поначалу всё это каза- лось одной большой вечеринкой, одним большим приколом и путешествием. Но я совру, если скажу, что помню всё — иногда мне попадаются какие-то фотографии, я смотрю на них и не могу сообразить, где это мы. Приходится внимательно разглядывать, кто во что одет, какие у меня волосы, насколько я худая, чтобы понять, где это происходило. Но зато я помню, что всё было ужасно весело.
Когда Кит попал под суд за хранение наркотиков, его «приговорили» к благотворительному концерту в помощь слепым. Он решил, что сыграет такой концерт с New Barbarians во время их концертного тура 1979 года, и на том выступлении в качестве специального гостя был Мик.

В свою очередь, Stones вновь отправились в дорогу в 81-м году после выхода альбома Tattoo You и играли в Америке, собирая огромные стадионы. У них появился суперхит «Start Me Up», которым они до сих пор открывают свои концерты.

Вообще, в те времена туры были сравнительно короткими, а наши дети — ещё маленькими, поэтому мы не брали их с собой. У нас была чудесная няня, с которой мы оставляли их дома, кроме тех случаев, когда мы играли большие концерты в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке или Лондоне.

Гастрольная жизнь была восхитительной. Больше всего мне нравилось то, что все становились одной семьёй, и это касалось не только участников группы. Это касалось и тех людей, имена которых даже не упоминались, например, роуди и техперсонал, с которыми я крепко подружилась.

Роуди, работавшего на Ронни довольно продолжительное время, звали Ройден Уолтер Мэги, но все звали его Чач. Он был родом из Детройта, такой крутой, но при этом добрейшей души человек. Я обожала Чача. Он обучил меня всему необходимому, что мне нужно было знать, находясь в студии, и что важнее, в дороге. У нас с ним был удивительный контакт — иногда просто взглянув на его лицо или увидев какой-то сигнал, я знала, что он имел в виду. Он научил меня, как настраивать гитары, как правильно их собирать, рассказал и показал, где за сценой лежит всё необходимое, что может понадобиться Ронни, если вдруг сам он окажется занят. Он был ко мне очень расположен.

Ещё был славный парень Джонни Старбак, работник сцены. Чач работал на Ронни вплоть до своей смерти в 2003 году. Мы были тогда в Канаде, и он сказал, что хочет ненадолго сходить вздремнуть. Его обнаружили лежащим мёртвым под гитарными транспортировочными авиакейсами. У него случился сердечный приступ. Ему было всего лишь 54, но он жил на всю катушку. Джонни занял его место.

А ещё был горячо мною любимый Алан Данн, который по-прежнему остаётся моим близким другом. Он был личным помощником Мика, знал его с первых дней, отвечал за логистику, являлся «неотъемлемым атрибутом» жизни в дороге и знал, как сделать её весёлой. Когда парни играли на сцене, мы с ним всегда веселились и смешили друг друга.