Fad Gadget – Интервью для Electronics and Music Maker, 1984 год

Fad Gadget — это Фрэнк Тови, один из первых британских музыкантов, написавший песню (Back to Nature), в которой использовались практически одни электронные инструменты. С того момента, как она была выпущена в 1978 году, он продолжал заниматься своими музыкальными экспериментами, используя множество инструментов и способов написания песен. После выпуска четвертого альбома Gag, и сингла Ideal World, Дэн Гольдстэйн поговорил с Тови. Rockcult перевел разговор журналиста и музыканта.

Когда я учился в школе, то пытался играть на любом музыкальном инструменте, до которого мог добраться. Проблема была в том, что мне не хватало координации, чтобы хорошо на них играть. Так что я на время отошёл от этого и увлёкся другими формами искусства.

Какое-то время я изучал визуальное искусство в колледже и начал заново открывать для себя музыку, так как почувствовал, что надо предоставить моим представлениям определенный музыкальный аккомпанемент. Так что я начал создавать очень простые отрывки, и основной мой интерес был сфокусирован на записи и различных манипуляциях с магнитофонами.

У меня был старый магнитофон Grundig, и мне удалось разъединить стирающую и воспроизводящую головки. Сделав простой выключатель между ними, я мог решать, какие звуки на записи стоит стереть, а какие оставить. Я потратил определённое время, создавая звуковые коллажи, пользуясь этим методом.

Получив очное образование, Тови начал работать в различных местах, и в конце концов смог сделать свою домашнюю студию, хотя до роскошной ей было далеко…

В моем доме в Лондоне было очень мало пространства, и единственным местом, которое я мог оборудовать под студию, была кладовка. Там был всего лишь Grundig и еще парочка вещей – вначале у меня не было никаких музыкальных инструментов.

Первым моим инструментом было электропианино Crumar Compact, в котором было лишь три звуковых пресета. Примерно в это же время я купил дешевую драм машину Korg Minipops. Я ясно помню, что в те дни (середина-конец 70х) ты не мог купить драм-машину в обычных музыкальных магазинах, потому что они были абсолютно немодными. В конце концов, я приобрел её в магазине органов – это было единственное место, где они продавались. Практически такая же история была и с синтезаторами: очень мало музыкальных магазинов имели представление о них, особенно о недорогих моделях.

Следом за драм-машиной я купил синтезатор Korg. По сегодняшним стандартам мне кажется, что это был элементарный инструмент. Но в нем было пара неплохих вещей. В частности, фильтрация была очень хороша. Я думаю, разработчики Korg, должно быть, изменили способ фильтрации, потому что, слушая звуки, которые они производят сейчас, чувствуется различие. Думаю, всё дело в фильтре.

Недостаток собственных музыкальных способностей заставил меня заняться синтезаторами и тому подобным.

Собрав основное оборудование, Тови всерьёз начал писать песни, и затем послал запись «Back to Nature» Дэниэлу Миллеру из Mute, который настолько её полюбил, что решил возродить свой лейбл и выпустить эту запись синглом.

Мы записали Back to Nature на RMS, маленьком восьмидорожечном магнитофоне в Лондоне. У меня не было абсолютно никакого опыта записи помимо того, что я делал со своим старым Grundig, так что я доверил Дэниэлу право принимать практически все решения. В основном использовались мои инструменты, но мы также использовали оборудование Дэниэла. Полагаю, это были ARP 2600 и Roland SH2!

Сингл был достаточно успешен, что дало возможность записать следующий – «Ricky’s Hand». С музыкальной точки зрения эта композиция запоминается удивительными звуковыми эффектами – звучит так, будто человеческий голос слабеет и преобразуется в «безумие LFO-модуляции» ближе к концу трека.

Вокальная партия в конце песни принадлежит моей жене, Барбаре; но мы записали синтезатор на очень низком уровне, вот почему в конце песни остаются «ослабевающий» голос и «ломаный» синтезаторный звук. Это было очень эффектно.

Тем временем всё привело к тому, что Фрэнк Тови решил записать свой первый альбом, «Fireside Favourites», в лондонской Blackwing Studios, и в этот раз без помощи Миллера.

Я просто почувствовал, что хочу работать сам. И в конце концов это решение дало смешанные результаты. С одной стороны, кроме меня никто ничего не решал, так что я мог пропустить всё через себя и понять, что действительно важно. Но, с другой стороны, я был еще совсем неопытным, когда пришло время записываться в студии. Blackwing в те дни имел только восьмидорожечный магнитофон, но я до сих пор немного побаиваюсь всего этого оборудования, и, оглядываясь назад, могу сказать, что сделал тогда несколько ошибок, которых можно было бы избежать, будь рядом человек, хорошо в этом разбирающийся.

До недавнего времени я не видел особого смысла писать, например, об отношениях – я хотел сказать о чём-то большем. Также я не вижу никакого смысла играть вживую в точности, как в студии. Для меня концерт – это совсем другой музыкальный опыт, и я никогда не стремился к тому, чтобы на концертах всё звучало, как в студии. В последнем туре мы использовали Juno 60 для создания перкуссионных шумов. Это не совсем похоже на настоящие ударные, но этот факт меня не беспокоит.

Два следующих за «Fireside Favourites» альбома, «Incontinent» и «Under the Flag», также были записаны на Blackwing, но оба отобразили изменение в музыке Тови и способе её записи.

Когда я вернулся к записи, оборудование в Blackwing стало более комплексным. В то же время я изучал информацию о записи и, считаю, что использовал оборудование лучшим способом, на какой был способен в то время.

Я начал использовать Roland MC4 Microcomposer во время записи Under the Flag. Мне хотелось, чтобы музыка была очень «прямой» (flat), полностью контролируемой, где практически каждая партия может быть сыграна автоматически, это казалось мне наилучшим вариантом создания музыки. Причина, по которой я решил сделать музыку более минималистичной, была в том, что лирика была очень «напряженной», и я хотел вывести вокал на передний план – мне не хотелось, чтобы музыка перетягивала внимание.

Я считаю, что музыка должна контрастировать с вокалом. И в Gag я это хорошо показал, так как лирика стала менее насыщенной, а музыка наоборот, более богатой.

Gag стал для меня переходным этапом. Я рискнул собрать группу музыкантов, вместо того, чтобы играть всё самому. Естественно, способ записи претерпел изменения, и наиболее радикальным решением было поехать в Hansa Tonstudios в Берлине.

Я просто почувствовал, что мне нужно сменить обстановку, потому что, хотя мне нравилось работать в Blackwing, и всё оборудование мне очень пригодилось, я хотел, чтобы в Gag всё отличалось от прошлого, и это включало в себя и студию звукозаписи… В Blackwing была крайне сухая акустика, а мне хотелось использовать что-то более разнообразное.

К Hansa ничто не может подготовить, ведь она абсолютно отличается от любой другой студии. Во-первых, здесь иная обстановка, очень светло и просторно — ты даже можешь увидеть из окон контрольной комнаты Берлинскую Стену. Также здесь потрясающая Главная студия, которая, как я слышал, была бальным залом у нацистов, хотя, полностью не уверен. Чем бы она ни была, тут потрясающее естественное эхо. Мы использовали натуральные акустические свойства при записи; например, для вокала.

Микшерный пульт в Hansa просто поразительный: он очень старый и древний – никогда не видел подобного. Когда мы начали микшировать, то поняли, что он имеет полностью автоматизированную компьютерную консоль — это было абсолютно новым. Было странно работать с этой консолью, ведь благодаря ней ты до начала работы имеешь почти полное представление о том, что делать – точно знаешь, на каком этапе находишься, и это заставляет тебя думать гораздо более логичным образом. Я уже не мог микшировать так, как делал это раньше.

Работа в группе была абсолютно иным опытом, чего мне и хотелось. Это был первый раз, когда я работал с другими музыкантами, и первый раз, когда обменивался с ними своими идеями и выслушивал их (идеи). Несколько песен на Gag написаны мной в сотрудничестве с музыкантами из группы. Девушка, которая играет на альте, Джони Сэкетт, написала пару вещей; то же сделал клавишник Дэвид Симмондс. Я считаю, что работа с другими людьми ‘освежила’ процесс, дала музыке больше жизни, энергии, чем если бы это записывалось иным образом.

Хотя многие вещи в Gag звучат, будто они были записаны с использованием электронных инструментов, в реальности синтезаторы использовались очень экономно, акустические инструменты занимали большую часть пространства композиции.

Дэвид часто пользовался Juno 60, но он также много играл на пианино и органе, так же хорошо, как и на перкуссии – например, на маримбе. В дополнение к акустике мы использовали цифровые реверберации и задержки, чтобы заставить некоторые вещи звучать более интересно, и это придало альбому слегка синтетическое звучание.

Я не вижу смысла использовать синтезаторы и электронику – просто потому что они внезапно стали модными. Когда я впервые начал экспериментировать с синтезаторами, они были абсолютно непопулярными – их использовали единицы. Но я не думаю, что когда-либо буду заниматься чем-то только потому, что кто-то другой это делает. В данное время я в равной степени интересуюсь акустическим звуком – даже снова начал играть на гитаре!

Более глубокий сдвиг в инструментальной части был продемонстрирован в виде металлической перкуссии композиции немецкой группы Einsturzende Neubauten, которые погостили на 1м сингле с «Gag», «Collapsing New People».

Einsturzende Neubauten были какое-то время в студии, когда мы писали альбом. Им понравилась New People, и мы решили посмотреть, что получится, если они присоединятся к работе. Следует помнить, что мы не сочинили песню вместе: у нас уже была готова минусовка, когда они пришли и наложили металлическую перкуссию. Я считаю, что результат получился бы лучше, если бы мы работали над ней вместе с самого начала. Пришлось повозиться на стадии сведения! Но в конце концов всё вышло не так уж плохо.

Мне не кажется, что есть что-то новое в стучании по металу для создания перкуссии – я занимался этим еще в своём подвале! Но, с другой стороны, уверен, что музыкальной индустрии нужен определённый стимул – и им могут быть подобные вещи.

На мой взгляд, со времен панка было создано очень мало нового с музыкальной точки зрения. Панк осуществил возврат к музыке, которую могли играть (и наслаждаться этим) люди с очень ограниченными музыкальными и техническими способностями; но теперь мне кажется, что мы вернулись в исходную точку. Чтобы сегодня сделать хорошо продаваемую запись, ты должен иметь тысячи фунтов, компьютеры и инструменты, а также должен уметь играть и программировать. В определенной степени мы вернулись к ранним 70м, когда единицы могли позволить себе нестандартное оборудование и создавать музыку.

Я считаю, что это неправильно, и не собираюсь начинать пользоваться компьютерами просто из-за того, что нужно так делать. Мне больше импонирует вернуться к звуку акустических инструментов, чем использовать компьютер для воссоздания этих звуков.

В отличие от других музыкантов, Тови строит мало планов на будущее: он даже может прекратить сочинять музыку на какое-то время…

Я снова хочу вернуться к визуальному искусству – мимы и тому подобное. Хотя непросто говорить об этом так, чтобы не звучало претенциозно. Если я занимаюсь этим вместе с музыкой, то могу и вернуться к тому, чтобы делать всё в одиночку. Не потому, что работа с группой не сложилась – совсем наоборот – просто я люблю постоянно менять методы своей работы.

С другой стороны, я не думаю, что мне захочется пользоваться только чем-то вроде микрокомпозера, похоже, что я это перерос. Сейчас мне больше всего хочется продолжать изменять звук акустических инструментов, возможно, я даже снова буду создавать металлические биты. Конечно, я продолжу пользоваться синтезаторами время от времени. Мне нравится использовать их подобно акустическим инструментам, и это создаёт такой странный эффект, электроподобный саунд… Считаю, что это лучшее, на что они способны.

Dan Goldstein, 1984 год
Перевод: Валерий Иванько