Что стало с культовыми музыкальными местами | Часть 2

Что было: Норман Шеффилд был довольно успешным барабанщиком и играл с самим Клиффом Ричардом, но к концу 60-х у музыканта появилась семья, и он решил завязать с гастролями. Вместе с женой и младшим братом Барри он открыл магазин пластинок. На втором этаже располагалась небольшая студия звукозаписи, которая быстро переросла придаточную роль, и браться занялись ей всерьез.

В молодую и прогрессивную студию сразу же потянулись именитые музыканты. Уже в 1968 году, почти сразу после открытия, группа Манфреда Манна записала там свой хит My Name Is Jack, а The Beatles воспользовались тридентскими технологиями для работы над Hey Jude и несколькими песнями с White Album. Собственноручно изобретенные консоли, новейшая система подавления шума, 8-дорожечная запись (кстати, в Trident такие устройства появились даже раньше, чем в знаменитой Abbey Road) – в Trident Studios пользовались самым передовым оборудованием. Несмотря на высокие стандарты, в студии царила расслабленная атмосфера. В той же Abbey Road сотрудники тогда ходили в белых лабораторных халатах, а Норман Шеффилд был категорически против подобного строгого режима и поддерживал в Trident дух свободы и творчества.

70-е были для Trident Studios золотой эпохой. Дэвид Боуи, Лу Рид, Элтон Джон, T.Rex, The Rolling Stones, Genesis, Yes, Black Sabbath – десятки классических артистов работали тогда в студии Шеффилда. Особенно сильно с Trident связана группа Queen: вплоть до A Night at the Opera студия занималась не только записью их альбомов, но и менеджментом группы. Сам того не зная, Queen помогал Пол Маккартни, который бронировал большое количество часов в Trident, но не всегда реально их использовал, и начинающий коллектив мог работать в студии бесплатно.

Что стало: По старому адресу сейчас располагается компания Trident Sound Studios Ltd. Но это лишь кивок былой славе: та самая студия исчезла много лет назад.

Из-за финансовых проблем Trident была закрыта в 1981 году. Ее выкупил звукоинженер Стивен Шорт, который несколько лет спустя при помощи других инвесторов открыл Trident 2. Вскоре и этот проект прекратил свое существование. Легендарная студия еще несколько раз поменяла владельцев и название, пока в 1993 году не получила вывеску, уважительно приближенную к первоначальной, и не занялась озвучкой фильмов и сериалов. В таком виде Trident существует по сей день, и ее самые звездные клиенты – уже не музыканты, а телеканалы.

Что же стало с Норманом Шеффилдом? Его дальнейшие проекты не были связаны с музыкой, но имели успех: он стал одним из первых дилеров техники Apple в Великобритании и вместе с сыновьями открыл рекламное агентство, отмеченное множеством наград. Шеффилда не стало в 2014 году, а за год до этого он выпустил книгу «Life on Two Legs: Set The Record Straight», в которой он рассказал об истории Trident Studios и начале триумфального шествия Queen. За отсылкой в названии скрывалась не просто песня Death on Two Legs, а весьма неприятная история: музыканты утверждали, что Шеффилд забирает себе слишком большую часть доходов с продаж альбомов, и злобное «Dedicated to…» в конце названия намекало как раз на него. Брайан Мэй позднее заметил, что сотрудничество с Trident было самым худшим решением, которое когда-либо принимала группа.

Что было: 100 Club повидал две золотые эпохи, и вряд ли в мире есть еще одна концертная площадка, которой удавалось расцвести во времена двух настолько разных жанров.

История 100 Club началась в 1942 году. Портной Роберт Фельдман зашел в ресторан на Оксфорд-стрит и решил преобразовать его в музыкальное заведение, которое он скромно назвал Feldman Swing Club. В 40-х клуб Фельдмана был одним из немногих мест в Лондоне, где можно было танцевать джиттербаг, который тогда еще считался неприличным и к тому же чужеродным: в Великобританию его завезли американские солдаты. Feldman Swing Club стал популярной джазовой площадкой, и на его сцене выступали легендарные Луи Армстронг, Гленн Миллер, Бенни Гудман и многие другие музыканты.

Курс клуба резко изменился в 70-х. В 1976 году в The 100 Club прошел первый международный панк-фестиваль, лайнап которого сегодня кажется сверхмощным (например, отыграли свои сеты Sex Pistols, Siouxsie and the Banshees, The Clash, Buzzcocks, The Damned), а тогда это были совсем молодые и мало кому известные группы. Двухдневный фестиваль 100 Club Punk Special стал значительным прорывом для панка, который тогда еще был по большей части андерграундным явлением, но уже постепенно выбирался из подполья. Многие музыканты утверждали, что побывали на этом фестивале, и достоверно известно, что свидетелями знаменательного события стали как минимум Пол Уэллер (The Jam, Style Council), Шейн Макгоуэн (The Pogues) и Крисси Хайнд (The Pretenders).

Фестивалем дело не ограничилось, и в 100 Club продолжали выступать передовики панка, а чуть позднее владельцы стали регулярно приглашать еще и хардкор-группы. Что интересно, в клубе не забывали о его утонченных корнях и по-прежнему устраивали джазовые вечера. Выступали там и видные представители других жанров: в 1982 году The Rolling Stones отыграли в клубе секретный концерт перед европейским туром, а в 1994-м журнал NME назвал концертом года выступление Oasis в 100 Club.

Что стало: Клуб по-прежнему работает, но и это культовое место не избежало проблем. В начале нового века 100 Club терпел убытки из-за повышения арендной платы, стоимости лицензии на алкоголь и других непосильных налогов. К 2010-му владельцы были по уши в долгах и объявили, что клуб, к сожалению, придется закрыть к концу года. Поклонники 100 Club создали страницу в Facebook, чтобы привлечь внимание к трудному положению легендарной площадки и найти для нее спонсоров. Уже за сутки к ним подключились 6000 человек, и количество неравнодушных продолжало расти.

Финансовую помощь предлагали и простые слушатели, и музыканты, среди которых был Мик Джонс из The Clash и группа Editors. Сэр Пол Маккартни тогда впервые выступил в 100 Club в рамках кампании по спасению клуба, к которой также подключились Элис Купер, Blur, Хью Лори и Пол Уэллер. Даже мэр Лондона Борис Джонсон связался с арендодателями, чтобы объяснить, как велико культурное значение 100 Club. Наконец, с владельцем клуба Джеффом Хортоном встретился директор Converse UK, который в 80-х был барабанщиком в панк-группе The Soldiers of Destruction и играл в 100 Club, и результатом их разговора стало партнерство, которое позволило клубу остаться на плаву.

Сейчас дела 100 Club идут неплохо, и график концертов расписан на несколько месяцев вперед. Интерьер клуба не особо изменился с 70-х, и лондонцы называют его душным, тесным и очень потным местечком, но в то же время отмечают, что это ему лишь на руку. Есть что-то неподражаемо атмосферное в этом маленьком и незатейливом клубе, который и в наши дни остается порталом во времена зарождения панка.

Что было: Brill Building было настоящим конвейером хитов еще до Motown Records. Перед Второй мировой войной в здании начали концентрироваться организации композиторов и нотоиздателей (а ноты для домашнего музицирования тогда были ключевым понятием в индустрии). Песни, написанные обитателями Brill Building, регулярно попадали в хит-парады и исполнялись главными джазовыми оркестрами эпохи (например, коллективами Гленна Миллера и Бенни Гудмена).

К началу 60-х в Brill Building уже располагалось более 150 музыкальных организаций – фактически полный цикл производства ударных хитов. Главными лицами этого огромного завода были сонграйтеры. В те времена авторы песен редко исполняли их самостоятельно, а артисты нечасто писали собственный материал. Композиторы Brill Building обычно работали в парах (Джерри Либер и Майк Столлер, Джерри Гоффер и Кэрол Кинг, Нил Седака и Говард Гринфилд – лишь некоторые из наиболее плодотворных профессиональных союзов). Атмосфера была крайне напряженной: как вспоминала Кэрол Кинг, в погоне за очередным хитом боссы сильно давили на сонграйтеров и даже нарочно разжигали между ними конфликты.

Вплоть до ранних 60-х Brill Building было настолько успешным и престижным, что оно буквально стало синонимом американской поп-музыки той эпохи. Заговорили даже об особом звуке Brill Building, что не совсем корректно. Крайне похожую поп-музыку тогда писали и в других городах и даже странах, ведь особо большого выбора у сонграйтеров и не было: новые жанры массово расцвели лишь несколькими годами позднее. Вернее будет упомянуть особый подход, подразумевающий нацеленность на подростковую аудиторию, легкую романтическую тематику, отсутствие какого-либо протестного духа, повторяемость однажды «выстреливших» мотивов и образов. Тем не менее музыка Brill Building была вовсе не однодневным продуктом. Она отличалась инструментальной сложностью, гладким звуком и использованием больших оркестров, и работали над ней не циничные ремесленники, а по-настоящему талантливые люди, которые и в заданных рамках умели создавать нечто новое и интересное. Из Brill Building вышли не только классические поп-песни 50-60-х (The Loco-Motion, Stand by Me, Take Good Care of My Baby, Splish Splash и многие другие), но и некоторые ранние рок-н-ролльные хиты (Hound Dog, Jailhouse Rock).

Что стало: Британское вторжение потеснило музыку Brill Building. Люди просто не могли бесконечно слушать однообразные песни со стерильной лирикой, далекой от потребностей и интересов новой молодежи. Однако на убыль пошел скорее сам стиль, а команда Brill Building, уже не настолько успешная, но все еще сильная, продолжала работать и сохраняла свое влияние на американскую и британскую поп- и рок-музыку. Некоторые авторы Brill Building позднее сами стали успешными артистами (например, Кэрол Кинг и Пол Саймон).

Постепенно из Brill Building выехали все лейблы, студии и композиторы. К 2013 году офисное здание осталось полупустым, и бизнесмены стали строить планы по его возрождению. Одним из предложений было открытие в Brill Building «Зала славы сонграйтеров»: такая организация существовала уже несколько десятилетий, но не имела, собственно говоря, зала, и Brill Building бы идеально подошло на эту роль. Звучали и идеи по привлечению в здание современных музыкально-технологических компаний, как, например, Spotify, которые могли бы вернуть Brill Building былую славу и престиж с поправкой на новые реалии, а наиболее экономически выгодным планом было превращение исторического здания в отель.

Однако, видимо, что-то пошло не так, идеи остались лишь идеями, и в начале 2017 года легендарное Brill Building было выставлено на продажу. Что ж, по крайней мере, цело само здание, и, возможно, оно еще дождется новых владельцев, которые подойдут к его истории с интересом и уважением.

Что было: Бульвар Сансет – улица круглосуточных вечеринок, манящего неона и золотых лет рок-музыки. Она превратилась в культовый образ, воспевали который даже те музыканты, творческий путь которых едва ли хотя бы однажды проходил через Лос-Анджелес. А еще на Бульваре Сансет находится клуб Whisky a Go Go, который за свой особый статус попал в «Зал славы рок-н-ролла».

Рок-сцена Лос-Анджелеса буквально началась с открытия Whisky a Go Go в 1964 году. Заведение позаимствовало название у парижской дискотеки и должно было работать в аналогичном формате, то есть не организовывать живые шоу, а ставить танцевальные пластинки. Однако открылся клуб выступлением Джонни Риверса, и в итоге Whisky a Go Go прославился именно концертами и стал для многих музыкантов карьерной вехой. Metallica пригласили в группу Клиффа Бертона после того, как увидели его выступление с Trauma в Whisky a Go Go, а Фрэнк Заппа и The Mothers of Invention, отыграв там шоу, заполучили контракт с лейблом. Частыми гостями были The Byrds, Love, The Doors и Дженис Джоплин, с гастролями приезжали Led Zeppelin и Cream, чуть позже в клубе играли Ramones, Blondie, Van Halen, Mötley Crüe и Quiet Riot. Большинство артистов были еще очень далеки от мирового признания, и иногда бывало так, что группа, которая позднее войдет во все энциклопедии популярной музыки, играла в пустом зале – или в лучшем случае для еще одной такой же группы.

Клуб уже с ранних дней стал героем песен. The Miracles записали Going to a Go-Go в 1966 году (спустя почти 20 лет свою версию выпустили The Rolling Stones). Status Quo в песне Long Legged Linda пели о том, что гостям Лос-Анджелеса обязательство стоит побывать в Whisky на Бульваре Сансет. Франшиза распространилась по всей Америке, и не последнюю роль в ее популярности сыграл тот факт, что лос-анджелесский клуб ввел в моду танец гоу-гоу.

Что стало: Whisky a Go Go ухитрился дожить до наших дней практически без радикальных перемен. Лишь однажды, в 80-х, клуб закрылся на несколько лет, но затем практически сразу же успешно переизобрел себя, став одной из самых желанных площадок для глэм-метал групп. Несколько лет спустя, когда в моду вошел гранж, Whisky a Go Go принимал Soundgarden и Mudhoney и уверенно удерживал прежний статус.

Однако к настоящему времени музыкальная сцена сильно изменилась, а Бульвар Сансет вместо рок-клубов заполонили туристические магазинчики и кофейни Starbucks. Whisky a Go Go с трудом справляется с новой реальностью. Изредка там выступают «большие» группы, способные привлечь в клуб достаточно зрителей (например, в последние годы там играли Aerosmith, Warrant и Sepultura), но громкие шоу случаются в знаменитом клубе не настолько часто, чтобы владельцы чувствовали уверенность в завтрашнем дне.

Чтобы сыграть в Whisky a Go Go, молодые группы должны самостоятельно распродать определенное количество билетов. В противном случае путь на историческую сцену будет для них закрыт. Владельцы и сами не в восторге от этого правила, ведь мало у каких начинающих артистов есть своя фанбаза. Эта мера необходима для поддержания жизни клуба, который попросту обанкротится, если его будут открывать каждый день для 2-3 случайных зрителей, но при такой жесткой политике неудивительно, что Whisky a Go Go уже очень давно не становился космодромом для молодых талантов.

Что было: В 1968 году Джими Хендрикс купил недавно закрытый нью-йоркский клуб The Generation, в котором ему не раз приходилось выступать и участвовать в джем-сессиях. Хендрикс планировал просто переименовать The Generation и сохранить его изначальное предназначение, но музыканту посоветовали превратить помещение в студию звукозаписи. Причем не какую-нибудь, а лучшую на свете.

Electric Lady Studios, построенная с использованием советов легендарного Леса Пола, оформленная в психоделическо-космической стилистике и названная в честь альбома Electric Ladyland, стала первой студией, принадлежавшей артисту. На ее открытии, состоявшемся в 1970 году, присутствовали Патти Смит, Эрик Клэптон, Стив Уинвуд и Ронни Вуд, а Хендрикс с загадочной улыбкой рассказывал о светлом будущем своего проекта: он мечтал, чтобы самые разные музыканты со всего мира играли в Electric Lady вместе и в итоге находили и записывали «абстрактный универсальный язык музыки… язык мира».

Сам Хендрикс, к сожалению, не успел толком поработать в своей студии: знаменитого гитариста-виртуоза не стало спустя всего три недели после открытия Electric Lady. Однако мечты музыканта пережили его самого. Рок, соул, фанк, поп, диско, электроника – из Electric Lady вышло огромное количество золотых и платиновых хитов. Как и хотел Хендрикс, страны и жанры не играли никакой роли – психоделическое пристанище радушно принимало очень разных артистов. Все первые гости Electric Lady вернулись туда уже для работы, записывались там и Led Zeppelin, Blondie, Дэвид Боуи, Джон Леннон, Стиви Уандер и Лу Рид. Студия Хендрикса стала легендой в 70-х, но и в последующих десятилетиях ее очарование не ослабевало: к вескому списку звездных клиентов Electric Lady добавились, например, AC/DC, The Cars, Weezer и Билли Айдол.

Что стало: Electric Lady по сей день верна заветам своего создателя, а в последние годы и вовсе переживает второе рождение, но совсем недавно дела студии были очень плохи. Целых 10 месяцев Electric Lady простояла без единого клиента. В 2004 году студия перешла к новым владельцем, которым оставалось только продать это убыточное предприятие с устаревшим оборудованием и медленно гниющим паркетом. Electric Lady была практически на последнем издыхании.

Ли Фостер вырос на ферме в Теннесси, учился на ветеринара и даже не думал о карьере в музыкальной индустрии. В университете Фостер познакомился с блюз-музыкантом, и это перевернуло его сознание. Юноша перевелся на музыкальный факультет, влюбился в музыку Джими Хендрикса и даже продал свою машину, чтобы поехать в Нью-Йорк на неоплачиваемую трехмесячную стажировку в легендарной Electric Lady. Увидев, в каком плачевном состоянии находится студия и как плохо ей управляют, Фостер вернулся домой в подавленном состоянии и снова начал лечить коров, потому что найти музыкальную работу в родном штате у него не получалось. После нескольких лет сомнений он все же твердо решил, что реанимирует Electric Lady Studios, и туда снова потянутся известные музыканты.

У Фостера не было ни опыта, ни помощников, ни даже друзей в Нью-Йорке, но он упорно трудился над своей затеей в одиночку, обновлял оборудование и интерьер и пытался приглашать в Electric Lady новых музыкантов. Вскоре ему удалось завлечь туда Райана Адамса, с которым они позднее стали хорошими друзьями. И тут все закрутилось: в знаменитой студии вновь зазвучала прекрасная музыка, и играли ее не только вернувшиеся легенды, но и более молодые артисты (Daft Punk, The Kills, Beck, The Arcs, Arcade Fire, Interpol, Arctic Monkeys, Лана Дель Рей, Адель). Коллекция платиновых пластинок на стенах студии снова стала расти. Фостер не остановился на достигнутом и создал под эгидой Electric Lady лейбл и компанию для менеджмента начинающих групп. Об истории Electric Lady Studios пора снимать фильм, если не сериал: единицы студий могут похвастаться настолько насыщенным прошлым и таким вдохновляющим настоящим.

Что было: Как-то раз на пороге Cafe Wha? появился долговязый парень с гитарой, который сказал, что только что приехал с запада, и спросил, можно ли ему исполнить пару песен. Мэнни Рот часто устраивал в своем кафе вечера свободного микрофона и разрешил юноше занять сцену. Потом молодой гитарист добавил, что еще не нашел места для ночлега, и тогда Рот спросил у восторженной публики, может ли кто-нибудь приютить музыканта-путешественника. Вписка сразу же нашлась, а юношей был 19-летний Боб Дилан.

И такая история была для заведения Рота не единичным случаем: в 60-х Cafe Wha? выделялось небывалой концентрацией самых разных талантов, которые впоследствии стали легендами, хотя это было сложно объяснить какими-либо рациональными причинами. Помещение? Едва ли мрачный и сыроватый подвал мог считаться престижным. Прежде в этом помещении и вовсе была конюшня, но Рот каким-то непостижимым образом понял, что это потрясающее место для кафе, и самостоятельно наскоро оформил его черной краской из баллончика и осколками мрамора. Деньги? Cafe Wha? не было особо прибыльным предприятием, и исполнители чаще всего выступали за скудные чаевые. Расположение? А разве Манхэттен когда-то страдал от нехватки развлекательных заведений?

Естественно, что в таком непритязательном местечке выступали в основном начинающие артисты, но невозможно понять, какая магия притягивала сюда именно тех музыкантов, которые затем завоевывали особое место в истории. Тот же Дилан подрабатывал в Cafe Wha? игрой на губной гармошке, а Джими Хендрикс, который тогда называл себя Джимми Джеймсом и возглавлял группу The Blue Flames, был штатным музыкантом и выступал там 5-6 дней в неделю. The Velvet Underground появлялись в афише Cafe Wha? еще за два года до выхода дебютного альбома, когда они назывались The Falling Spikes. Несколько концертов дала и группа The Castiles, участником которой был юный Брюс Спрингстин. Мэри Трэверс из знаменитого фолк-коллектива Peter, Paul and Mary еще до начала музыкальной карьеры работала в Cafe Wha? официанткой.

Не только музыканты впервые пробовали свои силы на сцене культового нью-йоркского кафе. Его особенно любили поэты-битники, в том числе Аллен Гинзберг, и некоторые начинающие комедийные актеры, например Ричард Прайор и Билл Косби.

Что стало: Кафе приносило Мэнни Роту одни убытки. Выручки едва хватало на самые необходимые траты, и заведение часто штрафовали из-за отсутствия нужной лицензии, как и многие другие похожие места в том районе. В 1968 году Рот, будучи отцом-одиночкой на грани разорения, забросил этот проект и переехал в Вудсток, где он открыл дайнер и занялся воспитанием детей.

Cafe Wha? несколько раз сменило владельца и довольно долго функционировало как Cafe Feenjon с израильской и восточной музыкой под руководством Менахема Двормана. В 1987 году его сын, Ноам Дворман, вернул заведение к его изначальному формату. Ноам уже год играл на гитаре в собственной группе кафе отца, которая пользовалась большим успехом, и музыканту пришла в голову мысль возродить название «Cafe Wha?», которое он помнил из детства, и заодно использовать его и для группы. Мэнни Рот был близким другом семьи Дворманов и не имел никаких возражений.

И группа, и кафе существуют до сих пор. В Cafe Wha? сейчас играют в основном трибьют- и кавер-команды, и за все время свой второй жизни оно пока не породило новых классиков. И тем не менее это хотя бы все те же стены, в которых аплодировали юному Дилану, и все та же сцена, на которой Хендрикс демонстрировал публике невиданное доселе гитарное мастерство, а не магазин одежды или элитный жилой дом. В 2012 году в Cafe Wha? выступили Van Halen, и Дэвид Ли Рот (кстати, приходящийся Мэнни Роту племянником) заметил, что в кафе стоит все та же атмосфера, какую он запомнил еще ребенком: «Это совершенно особенное место, и я тут волнуюсь куда сильнее, чем когда-либо буду переживать в [Madison Square] Garden. Здесь нельзя спрятаться. Нет никакого искусственного вокала. Нет ничего искусственного».