Громкие дела о плагиате в музыке: как их решали в суде и вне него

Будучи одним из пионеров рок-н-ролла, Чак Берри оказал влияние на многих артистов. The Beatles совершенно не скрывали своей любви к нему и исполняли каверы на песни музыканта. Однако в начале 70-х, несмотря на свои нежные чувства, Леннону все-таки пришлось идти в суд. Когда музыкант писал Come Together, он черпал вдохновение опять же в творчестве Берри и позаимствовал строчку из его песни You Can’t Catch Me – Here come a flat top (у The Beatles – here come old flat top). Издатель Берри Моррис Леви посчитал этого достаточным для того, чтобы дать ход судебному делу. Но в итоге ситуацию удалось урегулировать вне зала суда: Леннон пообещал, что запишет три песни лейбла Big Seven Music для своего следующего альбома. На этом, правда, дело не закончилось.

Леннон сделал в итоге лишь два кавера: на Ya Ya Ли Дорси и на You Can’t Catch Me непосредственно. Леви заметил, что последний по своему звучанию ближе к Come Together, чем к оригиналу, потащил битла в суд и получил компенсацию примерно в семь тысяч долларов. Но и это еще не все. Выбирая песни для каверов, Леннон записал демо-кассету и отправил Леви, которую тот в итоге выпустил на своем лейбле. И снова суд: теперь уже Леннон, Capital Records и EMI получили около 110 тысяч долларов роялти, а сам музыкант еще и 35 тысяч компенсации за ущерб.

В 1972 году популярный бразильский музыкант Жорже Бен Жор выпустил свой самый популярный альбом Ben, в который вошла в том числе и композиция Taj Mahal. Примерно в то же время Род Стюарт в компании Элтона Джона и Фредди Меркьюри приехал в Рио на карнавал, где и услышал Taj Mahal, которая, ввиду своей популярности, играла повсюду. Несколько лет спустя Стюарт выпустил свой супер-хит Da Ya Think I’m Sexy, Жорже Бен заметил сходства со своим треком и решил действовать. Стюарт оказался предусмотрительнее и сразу во всем признался, отметив, что, да, песня бразильца действительно запала ему в душу и, вероятно, сочиняя собственный трек, он вспомнил о ней, но сознательного плагиата не было. Сторонам удалось договориться на выплату Жорже Бен Жору роялти, которые в итоге были переданы в ЮНИСЕФ в качестве пожертвования.

Саундтрек к фильму «Охотники за привидениями» и по совместительству главный (и, вероятно, единственный) хит Рэя Паркера-младшего также стал предметом судебного иска – даже двух. Хьюи Льюис посчитал, что Ghostbusters скопирована с его трека I Want a New Drug. Но дело тут не только в плагиате. Легенда гласит, что прежде, чем обратиться за саундтреком к Паркеру-младшему, создатели фильма просили Линдси Бакингема и Хьюи Льюиса написать заглавную песню, и оба отказались. Пока шел поиск другого автора, продюсеры использовали I Want a New Drug Льюиса в качестве временного музыкального сопровождения для некоторых сцен. Судя по всему, Паркеру показали этот же трек в качестве примера, когда он взялся писать песню. Стороны решили все вопросы во внесудебном порядке, одним из условий договора стал запрет на разглашение деталей дела.

Льюис нарушил его в 2001 году во время интервью VH1, в котором резко высказался не столько о самом Паркере, сколько об индустрии в целом. Паркер же обратился в суд, назвав комментарии Льюиса «лживыми» и «доставившими ему дискомфорт». Подробности разбирательства неизвестны, но в 2016 году Паркер рассказывал в интервью, что ему удалось получить с Льюиса денежную компенсацию.

В 2018 году Radiohead выступили с обвинениями в адрес певицы Ланы Дель Рей: якобы девушка в своей песне Get Free копирует их хит Creep. Интересно, что в 90-е сами Radiohead были призваны в суд из-за плагиата в той же самой песне. Авторы песни The Air That I Breath, Альберт Хэммонд и Майк Хейзелвуд, обратились в суд из-за того, что некоторые фрагменты из Creep напоминают их творение. По данным издания Time, судебное заседание состоялось, и авторы трека The Hollies отсудили у Radiohead приличную сумму денег, а Pitchfork утверждают, что соглашение было достигнуто за пределами суда. Так или иначе, Хэммонд и Хейзелвуд получили права соавторов песни и, соответственно, роялти.

Что до Ланы Дель Рей, то она предложила Radiohead 40% всех отчислений, но те отказались. Через несколько месяцев певица сообщила фанатам, что разбирательство закончилось, данные об авторах в базе Американского общества композиторов, авторов и издателей изменены не были.

В 2008 году Coldplay возглавили чарт Billboard Hot 100 с песней Viva La Vida, что привлекло внимание гитариста Джо Сатриани. Музыкант утверждал, что трек частично копирует его инструментальную композицию If I Could Fly 2004 года. Сатриани подал иск с намерением потребовать от Coldplay возмещения убытков и часть доходов с продаж трека. В итоге ситуацию разрешили в досудебном порядке, и стороны компенсировали только судебные издержки.

Почти одновременно с Сатриани претензии к Coldplay из-за той же песни появились у Юсюфа Ислама, известного как Cat Stevens. Тот был уверен, что Мартин и компания использовали в своем треке фрагмент его работы 1973 года Foreigner Suite. Однако Ислам группу в суд не потащил и, более того, простил ее, отметив в интервью, что скорее всего Coldplay «сплагиатили» его творение не нарочно.

Ни для кого не секрет, что многие рок-иконы, в том числе и Led Zeppelin, открыто использовали в раннем творчестве блюзовые стандарты, однако дело вокруг Stairway to Heaven строилось вокруг другого источника. Рок-группа Spirit считала, что Джимми Пейдж скопировал начало песни из их композиции Taurus 1968 года. В ходе судебного разбирательства эксперты отметили, что арпеджио Пейджа – это так называемое клише, которое широко использовалось для создания гармонии, и Taurus просто использовали его же. Этот суд стал самым длительным в истории музыкальных разбирательств, он длился шесть лет. В 2016 году Led Zeppelin одержали победу, но Taurus подали апелляцию, но ее отклонили. В 2020-м дело окончательно решили в пользу Led Zeppelin и закрыли.

Хорошо знакомое многим вступление к песне The Verve Bitter Sweet Symphony – это ни что иное, как сэмпл оркестровой версии трека The Rolling Stones The Last Time 1965 года. Реальное авторство фрагмента на момент релиза сингла указано не было, что привело к судебному разбирательству. Оно стало одним из самых сложных в истории музыки, и вот почему.

Песня The Rolling Stones была создана на основе записи традиционного госпела This May Be The Last Time, сделанной The Staple Singers в 1954 году. Однако авторами трека Роллингов считаются Джаггер и Ричардс, они также присвоили себе психоделическую оркестровую версию трека, которую сделал Дэвид Уиттакер для The Andrew Oldham Orchestra. Как раз последняя имеет больше всего сходства с фрагментом из Bitter Sweet Symphony.

Одна из сторон утверждала, что The Verve использовали кавер, поэтому разрешения The Rolling Stones не требовалось. А вот основатель лейбла ABKCO Аллен Кляйн считал иначе. Победа осталась за последним, и в итоге все средства с продаж Bitter Sweet Symphony отправились в ABCKO (где вышел трек The Rolling Stones), а Джаггера и Ричардса стали указывать как соавторов. Двадцать лет спустя музыканты согласились убрать свои имена и передать все права The Verve.

Under Pressure с одной из самых известных бас-линий в истории оказала большое влияние на поп- и хип-хоп мир, когда ее использовал в своем треке Vanilla Ice. Но и этот случай стал предметом судебного спора. В то время, как Under Pressure была посвящена давлению, которое испытывает современное общество, и воспевала любовь и надежду, трек Ice Ice Baby служил исключительно для самовозвеличивания его исполнителя. Тем не менее, это был первый хип-хоп сингл, возглавивший чарт Billboard Hot 100. На суде Vanilla Ice утверждал, что бас-линия – его собственная идея, ведь она отличается от той, что была у Боуи и Queen на одну ноту. Но эксперты не сочли эту разницу достаточно значительной. В итоге вопрос был решен во внесудебном порядке, а впоследствии Vanilla Ice признался, что ему оказалось дешевле выплатить авторам некую сумму, чем вложить средства в защиту в суде.

Одно из самых громких музыкальных дел 2010-х развернулось между наследниками Марвина Гая, поп-звезды Робина Тика и хип-хоп артиста Фаррелла Уильямса. Выпущенная в качестве сингла в середине 70-х песня Гая Got to Give It Up возглавила три чарта Billboard и была посвящена скромному парню и женщине, которая учит его танцевать. Blurred Lines же стал весьм спорным треком сам по себе, поскольку многие услышали в тексте намеки на домогательства и насилие. В итоге песню даже запретили к прослушиванию в стенах многих университетов Великобритании. Даже при беглом прослушивании Blurred Lines можно найти сходство в атмосфере и инструментовке с хитом Гая. В 2014 году наследники покойного певца обратились в суд, и на решение вопроса ушло три года. Представитель Гая доказал, что в песнях много одинаковых моментов, в том числе мелодия из десяти нот, которой в треке Марвина соответствует строчка «I used to go out to parties», а у Тика – «And that’s why I’m gon’ take a good girl». Отмечалось также и сходство в оркестровке и использовании «шума вечеринки» в обоих треках.

Суд признал Тика и Уильямса виновными, а наследники Гая получили около 5,5 миллионов долларов и половину отчислений с продаж Blurred Lines. В 2016 году Тик и Уильямс подали апелляцию, но снова проиграли.

Филипп Киркоров известен своей любовью к заимствованиям чужих треков, вот только доказать это в суде пока не удается. В 2016 году жалобу подал французский исполнитель Дидье Маруани, утверждая, что Киркоров и композитор Попков использовали фрагмент из песни Symphonic Space Dream в треке «Жестокая любовь». Иск был отклонен, и в 2019 году Маруани еще раз обратился в суд и потребовал компенсацию в размере 272 миллионов рублей. И снова потерпел неудачу.

Еще один иск против короля российской эстрады направил Жильбер Синуэ, французский композитор, написавший песню Helwa Ya Baladi для певицы Далиды. Он считает, что Киркоров сплагиатил его творение в песне «Шелковая нить». В 2017 году его иск отказались рассматривать, поэтому он подал заявку в ЕСПЧ. Композитор изначально настаивал на исключении песни из сетлистов и ротаций, а также требовал компенсацию в размере 15,5 миллионов рублей. После долгих и упорных разбирательств Киркоров снова оказался в выигрыше.