1. Об отдыхе Джима Моррисона
Фото - http://cbs1sao.ru/ →
Рони Катрон (ассистент Энди Уорхола): Я искренне любил Джима Моррисона, но он был совсем не тем человеком, с кем было бы прикольно отвисать в общественных местах. Я около года тусовался с ним каждый вечер. Джим вел себя так: склонялся над стойкой, заказывал восемь отверток, клал на стойку шесть колес туинала, выпивал две-три отвертки, принимал два туинала, потом ему надо было сходить отлить, но он не мог покинуть оставшиеся пять отверток, так что он вынимал из штанов член и ссал на месте. Тут появлялась какая-нибудь девка и принималась ему отсасывать, затем он приканчивал оставшиеся пять «отверток» и оставшиеся четыре туинала, ссал прямо в штаны, а мы с Эриком Эмерсоном оттаскивали его домой.
Это был классический вечер Джима. А после он сел на кислоту, и с ним сразу стало прикольно и здорово. Но большую часть времени он тупо жрал колеса.
2. О бессмертии Игги Попа
Фото - loud.cl →
Игги Поп (вокалист The Stooges): Последний концерт Игги и Stooges был в Мичиганском дворце, и туда пришли байкеры. За вечер до него мы поехали в Детройт и отыграли маленький концерт, такой, чтобы поддержать основной концерт, ну и заодно срубить денежку на оплату отеля. И тут один чувак стал швырять в меня яйца. На мне была балетная пачка и третья струна, все дела, и меня уже все задрало. А там была точка сбора байкеров, прикинь? В конце концов я остановил концерт и сказал: «Все, блин, вызываю ублюдка на дуэль! Все вон отсюда!»
Все разошлись, остался только этот придурок, ростом под метр восемьдесят и весом хорошо за сто килограммов, в байкерской перчатке с характерными шипами, которая доходила ему до локтя. Так он и стоял в этой перчатке, с яйцами в другой руке и ржал. Я сказал: «Ты чего, охренел? Сейчас мы с тобой разберемся». Я положил микрофон и пошел на него. На мне были маленькие балетные тапочки, а он приближался, как паровоз: «Чух-чух-чух-чух… Тыдыщ!»
Он меня отделал. Но он не смог меня вырубить, и это было странно. Я все вставал и вставал, но так и не смог его ударить. В какой-то момент крови стало слишком много даже для него, он остановился и сказал: «Ладно, ты крутой».
Я себя чувствовал совсем не крутым.
Рон Эштон (гитарист/басист The Stooges): Конечно, Игги не было особенно больно. Ему вообще трудно причинить боль. Может, он вообще заколдованный. Я видел, как он пропахал целый лестничный пролет, и все решили, мол, хана чуваку. А он даже не поранился, он просто поднялся и куда-то побрел. И когда огромный байкер в шипованной перчатке загасил Игги, он вернулся на сцену и сказал: «Хватит играть!»
Игги Поп: Мы вернулись и сыграли Louie Louie. Если больше ничего не канает, то время для Louie Louie, правильно? Это то, что усваиваешь за пять лет игры в студенческой группе. Играй Louie Louie – это выход в любой ситуации.
Приехали копы, мы быстро доиграли Louie Louie и я потихоньку смылся оттуда. Я отправился к девчонке, с которой тогда гулял, в самый обычный дом в пригороде. У меня не было с собой никакой одежды, одна моя балетная пачка. Ее мама с утра офигела – представь, мужик в пачке и в балетках: «Привет!»
Через два дня мы играли в Детройте еще один концерт, и я навел справки о чуваке, который меня избил: оказалось, это было его посвящение в банду «Скорпионы» — закидать яйцами Игги!
Так что я пошел на радио и сказал: «“Скорпионы” прислали этого козла, чтобы забросать меня яйцами, так что я заявляю: посмотрим, “Скорпионы”, мужики вы или бабы! Выходите драться со Stooges!»
На следующий вечер ВСЕ «Скорпионы» пришли на концерт в Мичиганском дворце. Но за нами стояла наша банда мотоциклистов, «Дети Бога», и они вышли на сцену с нами. Люди с самого начала бросали в нас всякую фигню – фотики, компакты, дорогие шмотки, дофига трусов – потом в ход пошли пивные и винные бутылки, овощи, всякое такое. Но у меня за сценой тоже был целый арсенал и куча бросальщиков, так что они вышли на сцену и стали бросать все обратно.
3. О тонкой душевной организации Сида Вишеса
Ли Чайлдерс (фотограф): Джим Ривз был одним из самых великих певцов кантри всех времен, он погиб в авиакатастрофе в 1964 году. Он пел: «Приблизь свои сладкие губы немного ближе к телефону. Скажи своему другу, который там сейчас с тобой, что ты должна уйти».
И я начал плакать, как я плачу сейчас, потому что я вообще очень сентиментальный. И вот я поднялся по лестнице на второй этаж, и увидел там этого маленького парня: он просто сидел там и плакал. Я присел напротив него. И я тоже плакал.
Когда песня кончилась, я сказал: «Не могу объяснить, что эта песня значит для меня, потому что я из Кентукки и знаю, что моя семья слушает Джима Ривза прямо сейчас. Привет, я Ли Чайлдерс».
Он ответил: «Привет, я Сид Вишес».
Когда я впервые приехал в Лондон, Сид играл на бас-гитаре и пел в группе Flowers of Romance, куда я пытался вписаться менеджером. Я хотел защищать Сида. Он спал со мной, свернувшись калачиком на моих руках. Мы не жили вместе, хотя в какой-то степени жили. Он приходил ко мне, пил пиво или еще что-нибудь, спал. У нас с ним никогда не было секса. Он сворачивался клубком у меня на руках и, как маленький ребенок, спал всю ночь. Я хотел бы заняться с ним сексом, потому что меня к нему тянуло. Но в то время он был таким ранимым, что даже такой старый развратник, как я, не позволял себе переступить черту. Сид не мог определиться со своей ориентацией – мы много беседовали об этом. Думаю, я мог бы заняться с ним сексом, но на следующее утро он пришел бы в ужас: «Что же я наделал, неужели я извращенец?»
В то время Flowers of Romance почти не выступали, они просто тусовались вместе. Потом Глен Мэтлок ушел из Sex Pistols, или его ушли, и Малькольм пригласил Сида в группу. Сид пришел ко мне и спросил: «Что мне делать?» Я ответил: «Я не могу решать за тебя, ты должен сделать так, как ты сам считаешь правильным». В то время Sex Pistols хорошо раскрутились, поэтому я сказал: «Я пойму, если ты не захочешь пробиваться с Flowers of Romance, если ты захочешь войти в группу, которая уже добилась успеха».
Так он и сделал. А Нэнси не то чтобы добивалась именно Джерри Нолана, просто она хотела рок-звезду для секса и совместного ширяния. Это все, что ей было нужно. Так что Сид ее вполне устроил. На нем она и остановилась.
4. О том, как Dead Boys едва не оправдали своё название
(не для слабонервных)
Фото - http://naitimp3.ru →
Майкл Стикка (менеджер Blondie и Dead Boys): Мы только вышли из CBGB, я с Маршей, подружкой Билли Рата, а Джонни Блитц был с Даниэлой. Мы все были очень пьяные и пошли в сторону «Дели стоп» на Пятой стрит, чтобы купить что-нибудь поесть. Мы с Маршей вышли из «Дейли Стоп», остановились на Второй авеню и стали ловить такси. Неожиданно появилать та ублюдская тачка и вильнула в нашу сторону, как будто собиралась нас сбить. Машина остановилась на светофоре, а мы все еще пытались поймать такси. Внезапно эти уроды вышли из машины, их было пятеро…
Один из них заорал на меня: «Эй ты, какого лешего ты делаешь?»
Я сказал: «Нет, это ты какого лешего делаешь? Я просто стою здесь и пытаюсь поймать такси, ты, ублюдок!»
Они стали окружать меня, поэтому я вытолкнул Маршу из этого чертова круга – чтобы она была подальше от этих парней. Но какая-то девка вышла из машины, догнала Маршу и стала ее избивать. У меня в кармане лежал выкидной нож, и я думал: «Не дай им окружить себя – если они окружат тебя, то выйдут из зоны бокового обзора… Держи всех в поле зрения».
Я посматривал за спину и сказал одному из них, не шоферу: «Слушай, я понимаю, вас занесло. Вы под кайфом. Я дам твоему другу спокойно уйти». Один из этих парней достал огромную цепь, а другой – огромную бейсбольную биту. Они окружали меня со словами: «Ты, скотина! Ты что, хочешь потанцевать?» У меня в кармане был нож, но я думал: «Боже, если я достану нож, мне придется пустить его в ход». Меня окружили со всех сторон – хорошо еще, что внутри этого круга не было Марши – и я достал из кармана нож. Я открыл его, пряча за своим бедром, знаете, КЛИК.
Они услышали звук, посмотрели вниз и сказали: «У него нож!» Тот парень стоял прямо передо мной – он был одет в армейскую рабочую куртку, и он говорил: «Да, у него нож». Я стоял между бейсбольной битой и цепью. Я все еще держал нож сзади. Парень в армейской куртке все приближался, и я просто ткнул ножом – я думал, он даст задний ход, правильно? Это нормальная реакция. Но ребята не были нормальными.
Поэтому когда я ткнул этим чертовым ножом, он двинулся вперед. Я ударил снова и разрезал его куртку. Лезвие было очень хорошим, им можно было бриться. Нож распластал его куртку, прошел дальше и распластал его грудную клетку. Но он этого не заметил, и, похоже, даже ничего не почувствовал. Но когда он поднял свою сраную цепь над головой, чтобы ударить меня, его грудь раскрылась. Когда я бил его, я не почувствовал, что ранил его, и он не заметил рану, а теперь он был типа: «О, черт!», и тут все завертелось.
Марша понеслась через улицу в «Дейли Стоп» с криками: «Они убивают Майкла! Они убивают Стикку!» Джонни был все еще там вместе с Даниэлой. Когда Марша закричала, раненый в грудь парень остановился, осознав, что уделан напрочь. Я тоже увидел свой шанс. Я вырвался из круга. Они были готовы – у парня была открытая рана, и они стали убегать. Они больше не хотели неприятностей. Все закончилось, правильно? Но тут из магазина выскочил Джонни Блитц. Он увидел убегающих ребят и закричал: «Они пытались тебя побить – я убью их!» Я сказал: «Нет, нет, нет! Все закончилось. Уже все. Все сделано. Дело сделано». Но Джонни побежал за ними по Пятой стрит по направлении к Третьей. Знаете этот квартал, там деревья и все такое? Некоторые фонари на улице не светили – приблизительно полпути вдоль квартала – поэтому виднелись только контуры предметов и людей.
Фонари светили мне в глаза, я видел только силуэты убегавших и то, как Джонни преследовал их, и я крикнул вдогонку: «Джонни, все закончилось! Остановись!» Джонни прокричал мне: «Убью их!!!»
Потом два парня отстали. Я видел только силуэты. Я увидел, что один ударил другого и тот упал. Я бежал к ним по этой чертовой улице.
Потом я увидел, что оставшийся на ногах бьет лежащего, а когда приблизился еще, увидел, что это не было избиением – это была поножовщина. Один парень сбил другого с ног и ножом пырял лежавшего в грудь. Когда я добежал до них, парень на земле был как будто выпотрошен. Просто вспорот. Лохмотья рубашки, вылезшие кишки, полный [ад]. На Джонни была надета майка Конана. На ней был написано большими ярко-оранжевыми флюоресцирующими буквами CONAN. Я увидел эту майку и понял, что это Джонни лежит на земле. Он не шевелился; я подумал, что он умер. Резаные раны шли, [черт возьми], от паха до шеи. Это напоминало вскрытие – он был… вспорот!
Когда я увидел, что случилось с Джонни, у меня поехала крыша. Я заорал: «Ах вы [сволочи]!» Все вокруг стало очень размытым. Парень, который порезал Джонни, стоял на месте, и по-прежнему держал нож в руке. У меня в руке все еще был мой выкидной нож, я размахнулся и ударил того парня. Я распахал его от бедра до ребер. И он упал. Потом я услышал как кто-то сказал: «Доставай пистолет». Я вспомнил «Героев Хогана» и подумал: «Если бежать зигзагами, они в меня не попадут». И я побежал.
Какой-то цирк, скажу я вам. Я – посреди Пятой стрит, девушки остались сзади, мой друг, насколько я понимал, мертв, а теперь меня собираются пристрелить. Я побежал туда, откуда прибежал, но я делал короткие броски влево-вправо, я выглядел как полный лох: «О, я бегу зигзагами». Я добрался до Второй авеню. Только я успел найти девушек, как началось: сирены и все такое. Я остановил такси и почти швырнул двадцатидолларовую бумажку водителю. Я крикнул: «Вези нас быстро [прочь] отсюда!» Втолкнул Маршу и Даниэлу в это чертово такси, но почти сразу после того как мы сели, нас остановил полицейский. Таксист уже получил свои двадцать долларов, он посмотрел на нас, а я сказал ему: «Мы едем с окраины, договорились?»
Полицейский подошел и спросил у таксиста: «Где ты их посадил?»
Водитель ответил: «Они едут с окраины. Я посадил их на Пятьдесят седьмой стрит». Полицейский сказал: «Порядок, езжайте дальше». Так они дали нам уехать.
Я был весь забрызган кровью, и мы поехали к Марше, от нее я позвонил Джонни Слаймену и сказал ему: «Они убили Джонни. Они убили Блитца».
6. О неизвестной стороне Дэвида Боуи
Фото - Terry o Neill →
Рон Эштон: Игги уехал в Англию. А три месяца спустя – как это похоже на Игги – он позвонил мне из Лондона и сказал: «Короче, мы тут перепропробовали сотни барабанщиков и басистов. Все – лохи. Как насчет приехать вместе с братом и заняться ритм-секцией?»
Блин, конечно же, я этого хотел! Такая маза! Но как это выглядело: они перепробовали всех, кого только смогли найти. Не нашли ничего более-менее сносного и как последний вариант решили обратиться к нам, оригинальному составу группы.
Сначала я ответил что-то типа «Мда?», что значило: «Странный способ попросить меня о чем-нибудь». И все равно, меня так возбуждала мысль снова заниматься музыкой, тем более делать это в Англии! Короче, мы со Скотти отправились в Лондон. И это было супер: в нашем распоряжении был водитель и подвал в замечательном пансионе на Сеймур-уолк.
В первый же день я встретил там Дэвида Боуи. Он пришел бухой, с двумя девчонками с Ямайки. У обеих – такая же попугайская прическа, как и у Дэвида. Они отправились в столовую выпить вина. Я с ними не пошел. Но Дэвид заблудился, пришлось проводить его до двери. Там он схватил меня за задницу и поцеловал. Я уже занес руку, чтобы вырубить его… Но подумал: «[Блин], нельзя». Так и не ударил.
Но пока Боуи мутил чего-то с Игги, я трахал его жену. Он не возражал, и я не возражал. Мы вообще не напрягались по таким поводам.
Из Лондона мы улетели обратно в Анн-Арбор. Энджи Боуи прилетела несколько дней спустя и поселилась в «Кампус-Инн». Потом позвонила мне и сказала: «Я уже в городе». Пару недель мы с ней прокувыркались в отеле. Потом я познакомил Энджи с моим другом Скоттом Ричардсоном. Через какое-то время прихожу в отель и вижу: на подушке лежит записка. В ней сказано что-то типа: «Я уехала со Скоттом Ричардсоном, такие дела, увидимся». Энджи увезла Скотта к себе в Англию, где они прожили втроем с Дэвидом около года.
Энджи – очень цельный, удивительный человек. Она любила секс. Но дело не в самом сексе, она любила правильных людей. С женщинами она тоже спала.
6. Об экспериментах Патти Смит
Фото - Beni Köhler →
Патти Смит: Я как-то пробовала заниматься этим с девушкой, мне не понравилось. Слишком мягко. А я люблю твердость. Мне нравится мужская волосня. Мне нравится член. Мне нравятся мышцы. И не нравятся все эти мягкие титьки.
7. О прямолинейности Лу Рида
Лу Рид (The Velvet Underground): Милый, я членосос. А ты?
8. О юморе Ramones
Ди Ди Рамон (басист Ramones): В качестве маленькой шутки Ramones всегда добавляли чуток мочи в то, чем угощали гостей. Когда Джонни Роттен пришел в Раундхаус поглядеть на Ramones, он спросил у Монти, можно ли зайти за кулисы с нами поздороваться. Джонни Рамон согласился и во время встречи вел себя с Джонни Роттеном очень дружелюбно. Он взял его за руку, похлопал по спине и предложил выпить пива. Ха-ха-ха!
Джонни Роттен взял пиво и выпил его залпом. Мы все задержали дыхание. Он выпил пиво и ушел.
9. Ещё о Патти Смит
Фото - Purple Clover →
Джоуи Рамон (вокалист Ramones): Я встретил Патти в «Кеннис Кэствейс» в самом начале. Она читала стихи. Каждый раз, дочитав стихотворение, она комкала лист и швыряла его на пол. Или, например, читает, читает… Вдруг хватает стул, кидает его через всю комнату, он врезается в стену и разлетается в щепки. Меня так вставляло… Никогда о ней не слышал, но впечатлился будь здоров.
10. Ещё о Сиде Вишесе
Фото - Getty →
Ди Ди Рамон: Сид Вишес ходил за мной хвостом. Это было еще до того, как он попал в Sex Pistols. Паренек был приятный и недалекий. Я все время за ним наблюдал. Полный атас был как-то ночью, когда мы собрали большую тусовку. Шло лето, в Лондоне стояла ужасная духота. Дело было в одном местечке, где все тогда тусовались и которое называется «Сельская кузина» или «Сельский клуб». Подавали вино и пиво, и все ужрались. Блевотина была по всему туалету – в раковине, в толчках, на полу. Это было и правда мерзко.
Кто-то спросил: «Ди Ди, тебе надо чего-нибудь?»
Я сказал: «Да, неплохо бы спида».
Через мгновение у меня в руке была огромная доза спида. Я немедленно нюхнул порошок, и меня тут же накрыло. Потом я встретил Сида и он спросил: «У тебя есть забалдеть?» Я ответил: «Да, есть доза спида». Тогда Сид вытащил походную аптечку и заложил целую кучу спида в шприц, надел иглу и прямо в туалете, среди всей этой блевотины и мочи, ширнулся. Он ничего не кипятил. Просто потряс шприц, воткнул иглу в руку и загрузился. Я тупо смотрел на него. К тому времени я уже на всякое насмотрелся. Он поднял на меня обалдевшие глаза и спросил: «Парень, где ты раздобыл эту дурь?»
