Ленинградский рок-клуб долгое время был для рокеров островком свободы, пусть даже и ограниченной. Его участники получили возможность давать концерты и записываться в студии, а их поклонники штурмовали крошечный зал на улице Рубинштейна и другие, более солидные площадки. Особым шиком были ежегодные фестивали рок-клуба. Во многом именно они прославили эту организацию, ведь там молодые группы могли громко заявить о себе, а рок-меломаны — воочию увидеть целую россыпь местных героев сцены. Поклонники рока со всех уголков страны стремились попасть на такие фестивали.
Самое время вспомнить о том, что это вообще было: триумфы и разочарования, громкие скандалы и неожиданные сенсации, неоднозначные итоги и столкновения с властью, — всё это действительно происходило. И одновременно — масса отличий от современных фестов вроде Park Live и прочих «Нашествий». Заинтригованы? Тогда поехали!
Как всё было устроено
Первые два года в истории рок-клуба можно назвать временем становления. Решались организационные вопросы. Вырабатывался устав. Происходили перетасовки в руководящем ядре: в конце концов подобрался такой состав Совета, который был готов и решать проблемы музыкантов, и идти на компромиссы с властью. Живым воплощением этой позиции стал президент рок-клуба Николай Михайлов. Музыканты показали, что они не монстры, и концерты далеко не всегда сопровождаются всяческими непотребствами, а руководство — что оно принимает правила игры и готово придерживаться определённых рамок.
В 1983 году возникла идея проведения «смотра-конкурса» (да-да, именно так формально назывались фестивали), в марте началась подготовка, а уже через два месяца состоялось само мероприятие, положившее начало доброй традиции.
Несколько слов о том, чем фестивали рок-клуба отличались от привычных нам опен-эйров. Важной реалией 80-х годов была так называемая «литовка». Тексты песен наравне с печатными произведениями в СССР подлежали цензуре. Цензурой заведовал особый орган — Главное управление по делам литературы и издательств (сокращённо — Главлит). Появилось даже слово «литовать», то есть разрешать к исполнению и распространению тексты. В рок-клубе этим важным, хоть и не самым благодарным делом занималась Нина Александровна Барановская, заведующая репертуарным отделом ЛМДСТ. К музыкантам она была более чем лояльна, но и у неё удавалось залитовать не всё. Не могли преодолеть цензуру не только тексты, открыто идущие вразрез с официальной идеологией (таких было немного), но и откровенно слабые, безграмотные творения. К несчастью для музыкантов, Барановская была не последней инстанцией в бюрократической машине, и вышестоящие органы могли запретить уже утверждённую концертную программу.
Был и ещё один важный момент. Выступление группы на фестивале подводило итог её деятельности за год, и по негласному правилу нужно было представить новую программу. Если б музыканты действовали в привычной современной манере, играя сет из проверенных временем хитов, этот ход вряд ли бы оценили.
Если есть «конкурс», то есть и призовые места. Если есть «смотр», то есть те, кто смотрит, причём речь не только о зрителях, но и о жюри. Оно в целом было настроено доброжелательно. На всех фестивалях в жюри присутствовали сотрудник ЛМДСТ, 2 человека от рок-клуба (президент Михайлов и член совета Гуницкий), также в разных вариациях заседали представители творческих союзов, радио, прессы, концертных организаций (Ленконцерт). Частым гостем фестивалей был писатель и журналист Александр Житинский, который делился впечатлениями от концертов в своей постоянной рубрике «Записки рок-дилетанта» в журнале «Аврора». На первых двух фестивалях членом жюри был и всем известный Артемий Троицкий. Непременным было участие представителя ВЛКСМ. Именно этот гражданин был настроен наиболее критично по отношению к рокерам. Члены творческих союзов также зачастую были не на их стороне, поскольку видели в музыкантах рок-клуба дилетантов-неумех. Более лояльные члены жюри стремились убедить оппонентов в высоком художественном уровне и чистоте помыслов наиболее интересных артистов. Однако к мнению представителя ВЛКСМ приходилось прислушиваться, иной раз — ценой компромиссов.
Во многом результатом такого компромисса стали итоги Первого фестиваля рок-клуба.
Фото - Дмитрий Конрадт →
А я торчу на Алисе, ДДТ и Кино,
На живого БГ посмотреть давно
Я хочу, я знаю — он будет там.
О боже, как повезло всем нам!
Первый фестиваль. 13-15 мая 1983 года
1-й городской смотр-конкурс любительских рок-групп Ленинграда на лучшее исполнение песен антивоенной тематики под девизом «За антиимпериалистическую солидарность, мир и дружбу!» готовился особенно тщательно. Участники рок-клуба проходили жёсткий отбор, по результатам которого из 40 групп в финальную часть «конкурса» прошли лишь 15. Сформировали жюри, которое должно было оценить выступления по пятибалльной системе: музыка, текст, аранжировки, исполнение, зрелищность. Пригласили прессу.
Три дня музыканты развлекали публику и членов жюри мелодиями и ритмами самой разной направленности. Концерты проходили в маленьком зале на улице Рубинштейна, так что, по-видимому, попасть туда могли далеко не все желающие. К 1983 году от рок-клуба за редким исключением отвалились группы старой формации, ориентированные на классический хард-рок. Одновременно набирала силу «новая волна» — под это расплывчатое определение в Ленинграде попадала целая масса непохожих друг на друга групп, стремящихся играть модную и актуальную музыку.
Выступление групп старой закалки вышло противоречивым. Бесхитростный и сырой хард-рок Россиян нашёл своих почитателей, хотя многих и оттолкнул. Группа Мифы звучала более профессионально, но на страницах подпольной рок-прессы в их адрес прозвучали обвинения в конформизме.
Ярко выступили Странные Игры — этакое экспериментальное чудо, предвосхитившее Аукцыон и некоторые экзерсисы Аквариума. В отличие от многих других команд рок-клуба они предпочитали использовать в качестве тестов чужие стихи (а именно — французскую поэзию), делали ставку на музыку и концертное шоу, а в итоге удостоились призового диплома 3-й степени и такой характеристики в подпольном журнале «Рокси»: «На сцене это сборище уродов и идиотов, которые, однако, так свободно и нагловато себя чувствуют, и «все такие обаятельные», что недолго дослушаться и досмотреться до того, что начнешь себя считать ненормальным… а не их».
К 1983 году на ведущих позициях утвердились 2 группы: Аквариум и Зоопарк. …И обе по итогам «смотра-конкурса» заняли не то место, которого, по мнению поклонников, заслуживали. Было много споров: что это — произвол жюри или стечение вполне объективных обстоятельств?
По свидетельству очевидцев, группу Зоопарк на фестивале погубило присущее ей раздолбайство. Майк Науменко и компания представили мощную программу, которая через несколько месяцев превратится в альбом Уездный город N. Но публике все эти песни были хорошо известны, ей хотелось новенького. К тому же подвели качество звука и несыгранность. Правда, один номер многим запомнился. По правилам фестиваля, каждая группа должна была спеть хотя бы одну антивоенную песню. И если БГ, недолго думая, объявил в качестве таковой свой рок-боевик Пепел, то Зоопарк исполнил дурацкую и не до конца отрепетированную песню про Хиросиму. Пел её не Науменко, а клавишник Александр Донских. По итогам конкурса, Зоопарк со свистом пролетел мимо лауреатства, хотя Майку в итоге достался приз за лучшие тексты (которых, по мнению обозревателей из «Рокси», почти не было слышно из-за ужасного звука).
Группа Аквариум в тот момент находилась в отличной форме и представила на фестивале программу из песен с альбомов Табу и ещё не вышедшего Радио Африка, разбавив рок-номера романсом Вертинского Ты успокой меня и популярной песней Лучший город Земли. По-мнению прессы, группа выступила мощно и слаженно, но отчасти её подвели плохой звук и свет. Возможно, кого-то смутило наличие мощной духовой секции во главе с Сергеем Летовым. Сам БГ отзывался о концерте не лучшим образом: «Я лично никакого места не дал бы. Мы откровенно слабо сыграли». Жюри, однако, после долгих споров присудило Аквариуму диплом 2-й степени, что многие восприняли как поражение. Зато индивидуальных наград удостоились: Сергей Курёхин — лучшие аранжировки, Александр Ляпин — лучший гитарист, Всеволод Гаккель — лучший (и, возможно, единственный) виолончелист.
Кто же победил? Триумфатором фестиваля внезапно для всех стала группа Мануфактура, играющая лёгкий нью-вейв. Она вела эфемерное существование аж с 1976 года, но собрать полноценный состав и отрепетировать концертную программу смогла лишь за пару месяцев до фестиваля. Победа Мануфактуры стала для многих шоком не только из-за того, что они обошли Аквариум, но и потому что публика совершенно не знала эту группу. С другой стороны — сработал пресловутый эффект новизны. К тому же, группа расположила к себе зрителей молодостью участников и продуманным шоу (вместо резкости и эпатажа — приятный полумрак и торшер на сцене). Поэтому пока одни критики плевались, другие пытались объяснить успех Мануфактуры «впечатлением свежести и безыскусственности» (Житинский) и «наиболее целостным зрелищем» (Троицкий). Как итог — группа получила диплом 1-й степени, а её вокалист Виктор Салтыков, впоследствии известный поп-певец, — почётную грамоту за лучший вокал. Забавно, что победа Мануфактуры на фестивале стала её лебединой песней, так как вскоре её музыкантов Олега Скибу и Дмитрия Матковского призвали в армию, и группа распалась, а дальнейшие попытки её возрождения оказались слишком робкими.
Фестивальные мероприятия завершались лауреатским концертом в Ленинградском дворце молодёжи, который состоялся в два захода — днём и вечером 21 мая. В большом зале выступали 7 групп-лауреатов.
Фото - Андрей «Вилли» Усов →
Я вижу провода, я жду наступленья тепла.
Мне кажется порой, что я из стекла и ты из стекла.
Часто мне кажется что-то ещё…
Второй фестиваль. 18–20 мая 1984 года
Через год состоялся новый фестиваль. Он проходил на фоне максимального «закручивания гаек» со стороны властей. Доставалось не только любительским коллективам, но и профессиональным группам — согласно постановлению Минкульта СССР, принятому осенью 1983 года, не менее 80% их репертуара должно состоять из песен, написанных членами Союза композиторов. Кроме того все официально признанные рок-группы должны были пройти через серию комиссий с участием представителей творческих союзов и концертных организаций.
На этом фоне ленинградский рок-клуб выглядел подлинным оазисом. К тому же, новый фестиваль показал тенденцию к омоложению состава участников. Многие старые группы, игравшие надоевший хард-рок, благополучно отвалились, а их место заняли новые интересные команды, которые ориентировались на свежие веяния в рок-музыке. Многие из них с места в карьер пробились в лауреаты (на этот раз жюри отказалось от порочной практики раздачи призовых мест). Таких в итоге оказалось 7: Аквариум, Кино, Секрет, Теле-У, Тамбурин, Джунгли, Телевизор. Музыканты Кино выступали последними, и, как писал один из обозревателей, «Цой, подобно Брюсу Ли, поверг зал к своим ногам в течение какого-то мгновения, как будто бы воспользовался неким приёмом». Ярким получилось и открытие фестиваля — Виктор Цой сольно, под гитару, исполнил новую антивоенную песню Безъядерная зона.
Любопытно, что в число победителей попали две инструментальные группы — Теле-У и Джунгли. Внимательные наблюдатели не раз отмечали, что к инструментальным коллективам жюри относилось более благосклонно, как бы они ни выглядели и что бы ни играли. Главное, что не было необходимости искать крамолу в текстах. С другой стороны, эти группы попросту в исполнительском отношении превосходили большинство участников фестиваля.
А вот мощное выступление Зоопарка и в этот раз не оценили по достоинству. Как отмечал рок-журналист и редактор журнала Рокси Александр Старцев, «кроме Зоопарка, рок-музыку, как таковую, никто играть не умеет». Пока большая часть участников пыталась оседлать «новую волну», Майк играл проверенный временем ритм-энд-блюз. В итоге группа получит приз зрительских симпатий (подтверждённый в том числе результатами опроса) и весьма странную награду — приз Ленинградского оптического института. Многие считали, что группа Зоопарк по неведомым причинам была неугодна властям. Вскоре после фестиваля ругательная статья «Кто нужен Зоопарку?» появилась в ленинградской газете «Смена».
Зрительский опрос, который проводился на всех концертах фестиваля, дал интересные результаты. Было обработано 628 анкет, 214 опрошенных назвали любимой группой Зоопарк, чуть меньше, 208, — Аквариум. Третье место в голосовании заняли Странные Игры. Любопытен успех гитарного дуэта Александра Ляпина и Владимира Густова под названием Теле-У. Они опередили и Кино, и Секрет, и Телевизор… А последнее место в опросе заняла Алиса (тогда ещё без Кинчева). Молодая группа дебютировала на фестивале и играла нечто неубедительное. Но уже через год оставила совсем другое впечатление.
Третий фестиваль. 15-17 марта 1985 года
Третий фестиваль рок-клуба многие посчитали неудачным. Почему? Лидеры выступили хуже ожидаемого. Аквариум играл без Ляпина и Гаккеля и в итоге ко всеобщему удивлению не попал в список лауреатов. Молодая, но уже ставшая событием группа Кино экспериментировала со сценической подачей. Виктор Цой выступал в совершенно непривычной для себя манере. Он появился на сцене в белом в чёрную полоску пиджаке и без гитары. Мало того, исполняя песни, Цой «как-то особенно изящно извивался и двигался по сцене», как описал это «рок-дилетант» Житинский.
Зоопарка на фестивале и вовсе не было. Похоже, виной тому были объективные причины: группа испытывала проблемы с составом, концертной программой, репетициями. В 1985 году Майк гораздо чаще выступал сольно. Однако это не помешало московским рок-журналистам из журнала Урлайт, критично относящимся к рок-клубу, обвинить его руководство в том, что оно не пускает на фестиваль хорошие группы.
Кроме того, перед началом 3-го фестиваля произошли перестановки в жюри. Почему-то высшие инстанции остались недовольны его работой годом ранее, и в результате в его новый состав не вошли журналисты Артемий Троицкий и Николай Мейнерт и писатель Александр Житинский. Однако они оставались «теневыми» членами, так как принимали участие во всех обсуждениях и не участвовали лишь в итоговом голосовании.
А главным впечатлением фестиваля стала, конечно же, Алиса. По сравнению с прошлым годом группа радикально преобразилась, а виновник тому один — новый фронтмен, москвич Константин Кинчев. Оказалось, что он лучше поёт, лучше двигается на сцене и пишет более провокационные тексты, чем многие звёзды Ленинградского рок-клуба. «Одно запомнилось внятно — ощущение опасности, перехода за грань дозволенного», — вспоминал Александр Житинский. Официальные инстанции сразу невзлюбили новый облик Алисы, и в жюри развернулась бурная дискуссия об этой группе. Представитель ВЛКСМ осуждал и «пропаганду чуждых идей», и «прославление сильной личности», и внешний вид музыкантов. Другие члены жюри активно возражали, представитель Союза композиторов отметил большой потенциал группы и артистизм фронтмена. В конечном счёте по итогам голосования Алиса попала в число лауреатов.
Фото - Дмитрий Конрадт →
Мы вышли из дома
Когда во всех окнах
Погасли огни…
Четвёртый фестиваль. 30 мая - 1 июня 1986 года
Он запомнился многим. И не только по музыкальным причинам. Пришли новые времена. Перестройка шагала по стране, но каковы её пределы — никто точно сказать не мог. В итоге на фестивале возникло противоречие: с одной стороны, о себе заявило множество молодых и ярких групп, а с другой — никуда не делись такие пережитки прошлого, как литовка, жюри и лауреатские места. Бомба должна была рвануть, и она рванула.
Зрителей ждало большое разнообразие. Удачно выступили ветераны: Аквариум, взявший гран-при, воскресший Зоопарк (в кои-то веки жюри оценило усилия Майка Науменко и его музыкантов, присудив группе лауреатство). На сцене появились даже мастодонты из древней группы Санкт-Петербург во главе с Владимиром Рекшаном, правда, теперь они выступали под вывеской Город. Странные Игры, любимцы публики, распались на два новых коллектива — АВИА и Игры. АВИА под руководством Антона Адасинского, сделав упор на хореографию, также стали лауреатами.
Алиса, хоть и попала в число победителей с новой концертной программой По ту сторону добра, не произвела такого же яркого впечатления, как и в прошлый раз. Причина тому — разброд и шатания внутри группы: вскоре после фестиваля её покинет «отец-основатель» Святослав Задерий, и Константин Кинчев станет единоличным лидером.
Не лучшим образом выступило и Кино. Даже традиционно лояльный журнал Рокси отметил, что группе не хватило энергии. К тому же публика настороженно восприняла смену стиля — начинался «героический» период творчества Цоя, в частности, на концерте прозвучала знаменитая Хочу перемен.
Появились и новые лица. В их числе Аукцыон, которые своим гротеском, необычным юмором, весёлым балаганом на сцене и сочетанием несочетаемого отчасти напоминали Странные Игры, но в то же время имели и своё узнаваемое лицо. Запомнилась и группа Присутствие, для которой писал тексты ныне известный рок-бард Кирилл Комаров. Их приверженность хард-року не нашла отклика у жюри и прессы (журнал «Рокси» вообще питал какую-то патологическую нелюбовь к тяжёлой музыке), зато публика приняла группу весьма радушно.
Сильнее всего, пусть и с разных сторон, запомнились два выступления. Группа Телевизор выдала один из лучших своих концертов. Из-за перестановок в составе музыканты играли всего лишь втроём, лаконичные аранжировки в стиле нью-вейв дополнялись эффектным шоу брейк-денсеров. Но главную роль, конечно, играли тексты. Темпераментный Михаил Борзыкин тяготился необходимостью постоянно идти на компромиссы, не стеснялся ругать в интервью политику рок-клуба и называл его совет «аквариумной мафией», считая, что руководство фокусирует всё внимание на одних и тех же группах и игнорирует молодые коллективы. Свои эмоции он вложил в две новые и резкие песни — Мы идём и Выйти из-под контроля. Ни одну из них в конечном счёте рок-клуб не залитовал. Но Борзыкин не побоялся спеть их к восторгу публики и ужасу руководящего звена. Результат был двояким: группе Телевизор на полгода запретили концерты, но уже следующий фестиваль прошёл без цензуры. Лауреатом группа, конечно, не стала.
Зато возник другой лауреат, совершенно неожиданный. Им оказалась группа Модель, созданная в 1985 году бандой эстетов с консерваторским образованием. Модель радикально отличалась от всего, что звучало в тот вечер на сцене ДК «Невский», играя прилизанный электропоп с дебильными текстами типа «кали-юга это центрифуга!». Товарищи не понравились ни зрителям, ни прессе, ни независимым музыковедам. Однако жюри, в котором на этот раз задавал тон член Союза композиторов Александр Колкер, внесло Модель в число лауреатов (решение поддержал член совета рок-клуба Анатолий Гуницкий). Это вызвало нешуточный скандал: на конференции по обсуждению итогов фестиваля, где присутствовало около 300 человек, никто не поддержал решение жюри. Более того, возник раскол внутри рок-клуба. Образовалась так называемая инициативная группа во главе с Михаилом Борзыкиным и другими активными гражданами, под давлением которой состоялось переизбрание совета. Так демократия и гласность шаг за шагом пробивались в мир ленинградского рока.
Пятый фестиваль. 3-7 июня 1987 года
Перемены продолжали врываться в ленинградскую музыкальную жизнь. Рок-клуб перешёл на частичную самоокупаемость, принял в свой состав тех, от кого прежде держался подальше (а именно группу Автоматические Удовлетворители). Были сделаны выводы по итогам прошлого года: к новому фестивалю все и думать забыли про цензуру текстов, отменилось и лауреатство. Жюри, правда, оставалось и выглядело этаким допотопным реликтом. Вместо званий оно раздавало специальные призы, к которым подошло творчески: так, например, Аквариум получил приз «за свет и любовь», ДДТ «за мощь», Аукцыон «за превращение идеи аукциона в идею караван-сарая», а Зоопарк «за трезвость, ставшую нормой жизни».
Для многих групп фестиваль стал рубежным. Аквариум выступали последними и подошли к фестивалю в статусе суперзвёзд не только городского и сугубо рокерского, но и всесоюзного масштаба — годом ранее они отыграли 8 (!) концертов во дворце спорта Юбилейный перед огромным количеством зрителей, а сейчас готовились записывать альбом на Мелодии. Даже полуакустическая программа не помешала БГ и компании собрать свою долю аплодисментов. А вот Зоопарк не мог похвастаться такой удачей: старые хиты заходили на ура, а новые не встречали должного отклика. Стало отчётливо ясно, что время этой группы прошло.
Выступление Кино было одним из самых долгожданных. Музыканты играли песни, которые позже прозвучат на альбоме Группа Крови и станут известны всей стране: Война, Легенда, В наших глазах и, конечно, одноимённый хит. Поразительно, но зрители, которые всё ещё скучали по старому стилю группы, приняли новую программу прохладно. Зато этого точно не скажешь о реакции фанов на выступление Алисы. «Я думаю, что мы сегодня присутствовали при рождении алисомании», — пророчески написал в «Рокси» журналист Александр Старцев.
На 5-м фестивале оказалось неожиданно много музыкантов из других городов, для которых Ленинград стал вторым домом. В их числе новосибирский музыкант Юрий Наумов, представивший свой особый вариант блюза, исполняемого на необычной девятиструнной гитаре. Выступление на фестивале рок-клуба стало знаковым и для Александра Башлачёва. Его, правда, стоит считать неудачным. Музыкант, привыкший к формату квартирников, перед огромной аудиторией чувствовал себя не в своей тарелке, а зрители, которые были не готовы вслушиваться в непростые и многослойные тексты песен под аккомпанемент акустической гитары, кричали: «Давай рок-н-ролл!»
Зато настоящим успехом стало выступление ДДТ, по мнению многих затмившее даже финальный сет Аквариума. Впрочем, эту группу нельзя назвать провинциальной: почти все музыканты были родом из Ленинграда и уже успели поиграть во многих местных коллективах старой закалки. Юрий Шевчук и компания вместо модной «новой волны» предложили зрителям энергичный ритм-энд-блюз, сделав ставку не на технические выкрутасы и сложность композиций, а на мощь и слаженность. И не прогадали.
Однако главным открытием фестиваля многие назвали а молодую ленинградскую группу Ноль. Совсем юные ребята с баяном в качестве основного инструмента произвели сенсацию. И это при том, что свои главные хиты Фёдор Чистяков сочинит позже! Не зря многие потом будут говорить о том, что 5-й фестиваль рок-клуба стал триумфом «национального рока» в противовес популярным в Ленинграде нововолновым увлечениям.
Что же мы ходим круг да около
На своём поле, как подпольщики?
Если нам не отлили колокол,
Значит, здесь время колокольчиков!
Шестой фестиваль. 19-22 мая и 4-10 июня 1988 года
1988 год начинался тяжело. Трагическая гибель Александра Башлачёва шокировала и, наверное, отрезвила многих уверовавших в победоносное шествие рока по стране. Но в глобальном масштабе ход событий было не изменить: на новом фестивале публика не увидела не только жюри и всем надоевшую систему награждений, но и нескольких хедлайнеров. Борис Гребенщиков только-только начинал свою американскую эпопею с записью альбома Radio Silence, и Аквариум существовал в лучшем случае виртуально. Группа Кино на фестивале тоже не выступила: Виктор Цой был занят на съёмках фильма Игла.
Зато многие молодые ленинградские группы получили возможность проявить себя. Специально для них проводился отборочный тур, который проходил в маленьком рок-клубовском зале. Среди них, например, Время Любить, Бриллианты от Неккермана, Бригадный Подряд, Неформальное Объединение Молодёжи, Петля Нестерова… Победители отборочного этапа смогли принять участие в июньских концертах на Зимнем стадионе вместе с хедлайнерами, среди которых в этот раз были не только ленинградские группы и музыканты. Выступали, например, москвичи Нюанс, харьковчане ГПД, из далёкого Новосибирска на берега Невы явилась группа Калинов Мост. В фестивале приняла участие и небезызвестная Джоанна Стингрей. Группа Чайф защищала традиции самобытной свердловской сцены. Более того, после начала перестройки рок-клубы стали вырастать в самых разных городах как грибы, даже если в них входили считанные единицы групп. Ленинградский рок-клуб уже несколько лет как перестал быть уникальным для страны явлением и всё больше превращался в памятник уходящей эпохе.
Любопытно, что фестиваль мог так и не состояться. За день до его начала городские власти попытались отменить концерты на Зимнем стадионе, ссылаясь на несоблюдение мер противопожарной безопасности. Ответом на это стал стихийный протест музыкантов и зрителей, которые, ведомые неугомонным Михаилом Борзыкиным, направились к Смольному, по пути собирая всё больше сочувствующих. Власти пошла на переговоры и в итоге дали добро на проведение концертов.
Седьмой фестиваль. 7-11 июня 1989 года
Перемены, наконец, коснулись и самой сути рок-клуба. В январе 1989 года президент клуба Николай Михайлов добился отделения этой организации от ЛМДСТ и зарегистрировал его как отдельное юридическое лицо. Теперь это был молодёжный музыкальный центр «Ленинградский рок-клуб». Главная проблема — финансовая — так и осталась нерешённой. В результате для больших групп, которые вовсю заключали жирные контракты, собирали полные стадионы зрителей и ездили на гастроли в Европу, сотрудничество с клубом уже не представляло интереса. Вновь, как и в самом начале своего пути, он стал прибежищем прежде всего для молодых банд. Правда, новых талантов, которые можно было бы поставить вровень с Аквариумом, Кино или, например, Странными Играми, среди них не наблюдалось.
По этим причинам 7-й фестиваль получился одним из самых камерных. Рокеры снова вернулись в скромный зал на улице Рубинштейна. В этот раз никакого предварительного отбора не состоялось, и в концертах смогли принять участие все желающие участники рок-клуба. На пятидневном фестивале хедлайнеров можно было пересчитать по пальцам: Алиса, Аукцыон, инструментальные Джунгли… «Аквариумом без БГ» выглядела ведомая Дюшей Романовым группа Трилистник, однако, как говорил герой известной новеллы, «песок — неважная замена овсу». Молодые ленинградские группы, по мнению рок-обозревателей, за некоторым исключением продемонстрировали творческое бессилие.
А самое яркое выступление случилось не в последний день, как это принято, а уже 8 июня. Омская группа Гражданская Оборона отыграла свой сет злее, агрессивнее и грязнее, чем любая из ленинградских групп. В тот же день группу приняли в рок-клуб. Многие считают выступление Гражданской Обороны высшей точкой популярности сибирского панка в целом и закатом «золотого века» русского рока.
Фото - http://infodays.ru →
Они не знают, что такое боль.
Они не знают, что такое смерть.
Они не знают, что такое страх
Стоять одному среди червивых стен
Восьмой фестиваль. 7-10 и 12-14 марта 1991 года
К самому концу 1980-х годов центробежные тенденции в рок-клубе достигли своего пика. В результате 1990 год впервые за долгое время прошёл без фестиваля. Однако близилась круглая дата — 10-летний юбилей Ленинградского рок-клуба. В 1991 году просто нельзя было ударить в грязь лицом.
Николай Михайлов подошёл к делу максимально ответственно. Пригласил спонсоров, телевидение, договорился с группами. Всё это вылилось в музыкально-народные гуляния, которые длились 7 дней — дольше, чем любой из предшествующих фестивалей. Первые 4 дня проходили в зале на улице Рубинштейна. Среди выступающих были как совсем молодые команды, так и ветераны ленинградского рока, такие как Владимир Рекшан со своим Санкт-Петербургом, Тамбурин и Юрий Морозов (сам по себе). На клубной сцене выступили и инструментальные группы, Джунгли и Сезон Дождей, которые в подобном формате чувствовали себя более комфортно. В последний клубный день планировалось появление Зоопарка, однако оно так и не состоялось.
Настало время стадионных выступлений. В огромном дворце спорта «Юбилейный» нерв времени чувствовался как никогда остро. Константин Кинчев отрывался по полной, посвящая отдельные номера программы ментам и продажным журналистам и провозглашая крах Советского Союза. Как всегда, мощно и драйвово выступали ДДТ, а их старинный номер Периферия на фоне происходящих в стране событий приобретал особую актуальность.
Однако самый трогательный момент фестиваля произошёл во время выступления Аквариума. БГ пригласил на сцену своего старинного приятеля Майка Науменко, и вместе с ним группа исполнила Пригородный блюз — классический хит Зоопарка. Здоровье Майка из-за проблем с алкоголем в тот момент оставляло желать много лучшего, правая рука заметно утратила подвижность. Тем не менее зал тепло встретил звезду рок-н-ролла. Многие ошибочно считают это выступление последним выходом Майка Науменко на сцену, однако на самом деле таковым был неудачный концерт Зоопарка в городе Светлогорск Гомельской области летом того же года. А уже в августе Майка не стало…
Параллельно с фестивалем в выставочном зале «Ленэкспо» проходила выставка под названием «Реалии русского рока», посвящённая юбилею рок-клуба. Она выглядела подведением итогов: посетители смогли увидеть многочисленные архивные материалы клуба и его участников: фотографии, документы, даже музыкальные инструменты. Музыканты Аквариума шутки ради украсили свой стенд многочисленными пустыми бутылками с иностранными этикетками. На выставке был представлен даже храм Джона Леннона, созданный главным советским битломаном и обладателем членского билета рок-клуба под номером 1 Николаем Васиным. Конец выставки (а, по сути, и всего рок-клубовского архива) печален: часть материалов в итоге осела в домашних архивах её организаторов, многое попросту разворовали любители рока… Рок-клуб на глазах у изумлённой публики становился историей, и всё, что происходило вокруг этого места и названия позднее, в 90-е и нулевые, имеет к ней весьма отдалённое отношение.
Нам разрешили встать, да некуда идти,
Ведь никто пока не знает, зачем и куда
