Речь вокалиста The Killers на включении The Cars в Зал славы рок-н-ролла

Добрый вечер! Ну как вы, черт возьми? Я Брэндон Флауэрс, и для меня большая честь быть с вами этим вечером.

Новая волна, пост-панк, пауэр-поп. Сегодня все они отправятся в Зал Славы Рок-н-ролла одним рейсом. В 1978 году Rolling Stone называл The Cars «Лучшей новой группой». Для меня они звучат как новая группа даже через сорок лет.

О рок-н-ролле много сказано. Но есть отличная фраза: писать о музыке — все равно, что танцевать об архитектуре. Рок-н-ролл нужно услышать. И когда я впервые услышал The Cars, как и многие, я все сразу понял. На дворе стоял 1994 год. Мне было 13. Я был мальчишкой-отщепенцем, жил в самом сердце штата Юта, в крохотном городке. Настолько крохотном, что там даже светофоров не было. А еще все разногласия там решались за водонапорной башней после уроков. Иногда казалось, что за последние сорок-пятьдесят лет в этом городе не изменилось ровным счетом ничего.

Серьезно, все было словно черно-белым. Разве что мой брат Шейн, который старше меня на 12 лет, устраивал мне встряски по выходным. Я оставался у него в Спэниш Форк, другом «цветущем мегаполисе» Юты. Во время этих невероятных, судьбоносных миссий по моему спасению, он ставил мне музыку. От него я узнал о многих крутых группах – и многие открыл для себя сам. Но The Cars стали моей первой по-настоящему любимой группой. А первая любовь запоминается на всю жизнь.

Рик Окасек встретил басиста Бенджамина Орра здесь, в Огайо, в 1968 году. Быстро найдя общий язык, они вместе участвовали в разных проектах и разделяли уверенность в выбранном пути. Они знали цену талантам друг друга, что в Milkwood, что в Richard and the Rabbits. В итоге Окасек и Орр попали в Бостон, где встретили барабанщика Дэвида Робинсона, гитариста Эллиота Истона, а в январе 1977 еще и клавишника Грега Хокса. Паззл сложился. Их группа превратилась в шикарный автомобиль с 340-сильной V-образной восьмеркой под капотом, которая работала на синергии, экспериментах и новом понимании того, что действительно круто.

У The Cars было все: имидж, хиты, романтическая лирика, несравненные припевы, гитарные соло, которые раздражали родителей, шикарные клипы. И это еще не говоря о лучшей песне, которая когда-либо сопровождала сцену с девушкой, медленно покидающей бассейн и снимающей купальник. Да-да, я предпочту Moving In Stereo заглавной теме Звездных Войн. В семидесятые и восьмидесятые The Cars удавалось сохранять уникальное положение — доверие публики для них подкреплялось большим коммерческим успехом. Крутизна The Cars была настолько непринужденной, что все эти потные танцы в полиэстеровых костюмах и драки в панк-клубах выглядели на ее фоне совершенно неестественно.

Рик — один из самых загадочных фронтменов. Он сочинял мощнейшие припевы, а его отрывистый вокал звучал необычно. Кроме того, Рик — большой фанат Дилана и The Velvet Underground. Перца блюду добавлял Бенджамин, одаренный мультиинструменталист. Его незабываемый баритон и роковые фишки стали неотъемлемой частью фирменного стиля The Cars.

Далее по списку — Эллиот, опытный гитарист, окончивший Беркли. Во многом недооцененный, Истон был секретным оружием группы. Его секретным оружием стали изумительный вкус и узнаваемые партии. Он играл то, чего требовала песня, а его взрывные пассажи никогда не шли вразрез с партиями остальных участников. Затем Грег —  мультиинструменталист, особое место в сердце которого заняли секвенсоры и синтезаторы. Его новаторский дух наделял музыку The Cars свежестью, и это было круто. Многие исполнители до сих пор ищут тот самый идеальный баланс между гитарами и синтезаторами.

Наконец, не забудем и Дэвида Робинсона — его таланты простирались далеко за пределы минималистичной игры на барабанах. Именно Дэвид предложил название для группы, обнаружив необычное в повседневном. Более того, бывший участник Modern Lovers создал оригинальный логотип, стилизованный под номерной знак автомобиля. Он также разработал уникальный стиль обложек альбомов. Десятилетиями разные группы ссылались на этот стиль, оформляя свои пластинки. Их обложки будто кричали: «Смотрите, мы почти как The Cars, послушайте нас, вам понравится!». Да я и сам пару обложек на такой манер состряпал…

За все эти годы The Cars удалось достичь всего, о чем мечтают молодые ребята, потеющие в гаражах с музыкальными инструментами. Кстати, в их число входил и молодой Курт Кобейн — одной из первых песен, разученных им на гитаре, была My Best Friend’s Girl. The Cars стали кометой, а на ее хвосте живет бессмертная классика: Just What I Needed, My Best Friend’s Girl, Good Times Roll, You Might Think, Heartbeat City, Since You’re Gone, Touch And Go, You’re All I’ve Got Tonight.

Все это — образцовый рок-н-ролл. Что главное в рок-н-ролле? Его энергия. Он воодушевляет. Он придает нам сил. Он может преобразить захудалый черно-белый городишко невесть где в красочное место с массой возможностей. Так что когда Дон МакЛин поет: «Ты веришь в рок-н-ролл? Ты веришь, что музыка может спасти твою грешную душу?» — мне всегда хочется воскликнуть «да», без лишних раздумий!

Мы благодарим The Cars: Рика, Бенджамина, Дэвида, Грега и Эллиота. Они — настоящие гиганты. Эта группа невероятно важна для меня и для миллионов людей. Я уверен, что и Бенджамин сегодня здесь, с нами.

Леди и джентльмены! Я несказанно рад объявить о включении The Cars в Зал славы Рок-н-ролла!

Оригинал речи