Ты откуда такой умный?

По крайней мере это каждый раз происходит со мной. Большая часть моих восторгов от столкновения с прекрасным лежит в такой вот по-мещански мелкой области, как биография творца. Казалось бы, ну какое мне дело до того, кто были его мама с папой и курил ли он дурь для вдохновения? Главное же – искусство. А лучше искусства может быть только чистое искусство. Без примесей, ага. Но тогда, как же расхожая и тем не менее безусловно точная формула: искусство – это не столько ЧТО, сколько КАК? А КАК включает в себя: какие методы выбирает творец, чем он руководствуется, когда ставит в нотный лист одну ноту, а не другую, почему у него вообще всё так складно выходит, а у других нет, и, соответственно, почему ему лавры славы и признание критиков, а прочим – писать в стол или играть на тротуаре, собирая редкие монеты прохожих в поношенную шляпу?

Что отличает гения от посредственности? Эта граница, как ни странно, всегда четко видна, явственно ощутима. Когда слышишь обычную музыку, ты легко можешь расчленить ее, то есть понять, КАК она сделана. Нельзя сказать, что такие песни вовсе не радуют – радуют, иногда даже очень, но в них нет ничего сверхъестественного, необъяснимого. Иногда даже ловишь себя на мысли: «Да такие стихи я сам сочинял еще в младших классах школы!» — просто эти ребята оказались немножко свободнее и сумели сохранить детскую непосредственность. Или о самих мелодиях: «Будь я немного талантливей, я бы ту же вот дорожку здесь проложил из клавишных».

С гениями всё не так. Когда слышишь безусловный шедевр, возникает только одна мысль: «КАКОГО ХРЕНА?» Как он до этого додумался? Как эта безумная мысль вообще пришла ему в голову? А дело только в том, что гении всегда переступают через черту доступного, выходят за рамки допустимого, причем во всём и сразу. Их уже не догонишь, взяв пару уроков раскрепощения или вокального мастерства. Они недостижимы и необъяснимы, как всё, что они делают.

Причем об этом подозревают и сами гении – судя по количеству религиозных людей из их числа. Они прежде других от себя в шоке: мол, я ничего такого не делал («ручки-то, вот они!») – оно само пришло, снизошло, случилось. Что ж, нужно отдать должное их скромности, но мы-то, прожженные циники, знаем, что это именно человек превзошел сам себя, дотянулся туда, куда и сам не думал дотянуться, прыгнул выше головы, приземлился в стратосферу и выдал НЕЧТО. А оглянувшись назад и узрев, что получилось, сам прифигел, потому что узрел, как это ХОРОШО. Иногда это ‒ удача, случайная находка, но чаще – результат усилий, работы, надроченности, заточенности на такую эквилибристику. Не называем же мы гением какого-нибудь one-hit-wonder: ему именно что подфартило. А работа гения – это тонны и тонны руды, просеянной ради крупицы золота. И самое главное, что он не удовлетворяется и не успокаивается, найдя единую песчинку, а продолжает пахать, пока не построит золотой дворец имени себя.