Фотоотчет | Die Antwoord в Москве | Adrenaline Stadium | 10.08.2018

Пожалуй, такого ажиотажа у московской публики африканские команды не вызывали с 23 июня – именно тогда футбольная сборная Туниса выдала огненный матч с командой Бельгии на стадионе Спартак. Пусть даже концерту и не сопутствовал стопроцентный солд-аут, свободного места в пространстве клуба к восьми часам вечера остаётся не так уж и много.

Почётная обязанность разогревать Die Antwoord выпала их не менее эпатажной соотечественнице Moonchild Sanelly. Густая копна синих дредов, выглядывающая из-под них широченная белозубая улыбка, ультракороткое фиолетовое платьишко и чулки на готовых вот-вот лопнуть подвязках носятся по сцене этаким термоядерным сгустком неказистой, но до одури милой энергетики. Вот, казалось бы, ты впервые видишь эту чудаковатую девушку, впервые слышишь её задорный мультяшный голос (а также 100500 слоёв фонограммных вокальных партий, идущих параллельно), но считанные минуты спустя начинаешь прыгать и орать вместе с ней несложные рефрены вроде Run-run from F-boyz, Kiss&Pop или и вовсе какие-то неведомые слова на языке африкаанс. Благо трайбл-ритмика её песен более чем благоволит к подобному времяпрепровождению.

В свою очередь, главным элементом времяпрепровождения самой Мунчайлд становится твёрк. Та часть её тела, что лишь формально прикрыта вышеупомянутым платьишком, безостановочно двигается, демонстрируя зрителям чуть ли не все существующие в мире разновидности твёрка. Твёрк стоя. Твёрк сидя. Твёрк в коленно-локтевой позе. Твёрк лёжа на сцене. Твёрк на столе с диджейской аппаратурой. Регулярные визиты в фотопит, которые, не исключено, тоже сопровождаются подобным весёлым мясотрясом. Попутно Мунчайлд успевает излить на публику множество тёплых слов, наглядно объяснить им значение фразы «Kiss&Pop», использовать собственную грудь в качестве перкуссии и станцевать дуэтом со своей диджействующей коллегой. У кого-то из зрителей всё это вызывает восторженные аплодисменты, у кого-то – взрыв неконтролируемого хохота, у кого-то – выражение лица, описываемое тремя буквами WTF. Но скучающих и равнодушных лиц по окончанию сета Moonchild Sanelly в зале не замечено.

Погружённый во тьму Стадиум, чёрный занавес, скрывающий сцену, и звуки замогильного эмбиентного интро… На протяжении нескольких минут всё это сопровождается массовым скандированием «Ниндзя-Ниндзя!», пока занавес не обрушивается вниз, а интро не переходит в громогласные звуки «O Fortuna». Зрительским взглядом открываются затянутые белой тканью декорации и стоящая посреди них могучая фигура DJ Hi-Tek, не так давно обзавёдшегося новым псевдонимом «God». Посредством своей аппаратуры он превращает классическую мелодию Карла Орфа в замысловатый ремикс, под который на сцене уже появляется Ниндзя собственной персоной. Настаёт время доброй песенки про кошечек и собачек.

Pitbull Terrier с её вкрадчивым началом и мрачно-тревожной аранжировкой отлично подходит для старта концерта. Полускрытый безразмерной курткой и окутавшим сцену дымом Ниндзя ядовито выплёвывает свою часть текста песни, а откуда-то с самой верхотуры декораций ему своим фирменным голосочком зловещей хоррор-девочки вторит Йо-Ланди. К следующей композиции (ей становится не менее хитовая Fatty Boom Boom) Антвурды уже объединяются у края сцены, подтверждая слова Аристотеля о том, что целое больше, чем сумма его частей. За взаимодействием этого дуэта можно наблюдать бесконечно. То Йо-Ланди, не отрываясь от исполнения своей вокальной партии, заберётся на плечи к Ниндзя. То они вместе начинают расспрашивать фанатов, кто же тут всё-таки папка, а кто – мамка (специфический южноафриканский акцент делает эту болтовню ещё чудеснее). Ну, и нежные объятия закутанной в шубы парочки под мелодию Если с другом вышел в путь Шаинского – это просто гиперумилительное зрелище. Как говорится, несите изоленту, будем заклеивать треснутое от положительных эмоций лицо.

Кстати, насчёт шуб и прочих предметов гардероба. Порой складывается ощущение, что сценический образ креативных африканских гопников сопутствует членам Die Antwoord и в реальной жизни. Словно в перерывах между песнями они выбегают на московские улицы, отжимают у первых попавшихся прохожих одежду совершенно рандомных размеров и возвращаются в ней на сцену. XXXXXL-футболки, превращающиеся на Йо-Ланди в полноценные платья, цветастые куртки, полуспущенные штаны Ниндзя, пинкфлойдовский The Dark Side of the Moon в формате мужских трусов – в этот вечер перед зрителями предстаёт настоящий модный показ одежды в zef-стиле. На протяжении всего концерта Ниндзя поддерживает атмосферу уличного креатива, в режиме реального времени разрисовывая декорации квадратными рожицами, мужскими половыми органами и не совсем цензурными надписями. Воистину, талантливый человек талантлив во всём.

Несколько дополнительных градусов к общей жаре этого летнего рейва добавляют и люди, сопровождающие Антвурдов на сцене. Это и парочка танцовщиц (а также сурового вида статичный мужик), отчаянно извивающихся под музыку, и темнокожая девушка, подменившая DJ Hi-Tek за его пультом где-то в середине шоу, и удостоившаяся особо громогласного и торжественного Сикстин Джонс – родная дочь-подросток Ниндзя и Йо-Ланди.

Ugly Boy, I Fink U Freeky и другие хиты Die Antwoord вводят публику в настоящий экстаз. Самозабвенно танцующая и прыгающая толпа готова с радостью принять всё, что только может на неё обрушиться – будь то хлещущее из свежеоткупоренной бутылки шампанское или тело самого Ниндзя, раз за разом летящее в зал в очередном приступе стейдждайвинга. Первое станет приятным холодным душем для разгорячённой кожи, а второе… Ну серьёзно: когда ещё вокалист Die Antwoord будет читать рэп у тебя на руках? Для полного счастья народу, пожалуй, не хватает разве что аналогичных действий со стороны Йо-Ланди, но, увы, она предпочитает петь (и время от времени подвывать на манер терменвокса) лишь находясь на твёрдой и устойчивой поверхности сцены.

Некоторое время назад Die Antwoord объявили, что следующий альбом поставит точку в истории группы. Так что этот безумный аудиовизуальный ураган в Стадиуме вполне может оказаться последним концертом южноафриканских рейверов в Москве. И осознание этого делает воспоминания, засевшие в голове после выхода из клуба, ещё более ценными. Мы запомним, как Ниндзя, сжимая и разжимая кулаки, оглашал зал яростным беззвучным рёвом под Baby’s On Fire. Как Йо-Ланди с высунутым языком и неподдельным интересом в глазах снимала зал на видео. И как в финале основного сета все находящиеся на сцене артисты склонились перед публикой в долгом и почтительном поклоне на манер того, что обычно делают в конце своего шоу Rammstein. Это было очень круто. Это было очень странно. Это было очень ярко, изобретательно и душевно. Спасибо вам, Die Antwoord!