Репортаж | Петр Мамонов в Москве | Volta | 03.02.2017

На сегодняшний день довольно трудно определить жанр, в котором выступает Петр Николаевич. Здесь и музыка, и театр, и декламация. Да и музыка не так однозначна: конечно, чувствуется одна линия, но каждая «песня» исполняется в своей манере. Ну, а сами Совершенно новые Звуки Му — здоровый коллектив хороших молодых музыкантов, являющийся подходящим аккомпанементом выразительным метаморфозам Мамонова на сцене. Но это уже совсем не те Звуки, что были раньше, в том то и дело, что они «совершенно новые» и от старого звучания почти ничего не осталось.

Программа называется Приключение Незнайки. Казалось бы, все довольно просто: Мамонов берет утопический роман-сказку Николая Носова Приключения Незнайки и интерпретирует по-своему. Но это совсем не детское произведение — то, что звучит со сцены — это откровение взрослого для взрослых, изложенное с превосходным чувством юмора и энергией. Весь зал клуба Volta был представлен в виде своеобразного театра, с партером, галеркой и стоячими местами для заядлых театралов. Зрители внимательно следили за происходящим, часто улыбаясь и восторженно аплодируя. Кажется, этот новый «мамоновский» жанр публика воспринимает на ура. Ведь здесь таится сочетание театра и музыки, в котором плывет банальный, но в данной интерпретации психоделичный, текст детской сказки о коротышках.

Это были, скорее, не песни, а рассказ или пересказ сказки, в котором Мамонов отыгрывал все диалоги, меняя голоса и мимику. Уже в самом начале повествования четкий ритм и соло на тромбоне дает эффект нереальности происходящего — все это только отражение нашей действительности в лицах этих «маленьких человечков, размером с огурец». И, конечно, муки творчества в главе про тромбониста Гуслю, через которые проходит главный герой. «А тебе обязательно надо, чтобы тебя кто-нибудь слушал?» — «Обязательно!» Глава о Незнайке-художнике была оформлена художественно-джазово. Здесь Мамонов от лица всех героев обращается в зал, чем создает камерную атмосферу вербатима и рассказывает «свою» историю портрета, такого, как видит художник. «Зачем же уничтожать художественные произведения?», — говорит герой голосом Петра Николаевича. Глава о критической оценке художественных полотен Незнайки оформлена в электронной манере и насыщена пантомимическими и голосовыми вариациями.

Далее следует глава о поэзии; лирическая глава, где Незнайка сочиняет и читает стихи («А правду зачем сочинять? Она и так есть»); какофоническая глава о том, как Незнайка решил стать шофером, исполненная в полулежачем состоянии; глава о том, как обижали девочек. И подпевать главам-песням абсолютно бессмысленно — ведь здесь нет рифмы, есть только задаваемый ритм, который периодически вводит в транс и оголяет смысл текста.
Публика ярко и живо принимала все эти истории, разыгранные одним человеком во всем множестве лиц. Особо впечатлительные зрители не выдерживали и кричали: «Петр Николаевич, давай ещё!» и «Петр Николаевич, спаси Господи, молодец!»

Главы несколько раз прерывались авторскими песнями Мамонова и как раз в нужных местах, оттеняя банальность повествования философскими мыслями о человеческом бытии. Песни о прогулке на аэромобиле, об утрате интереса к жизни и чьих-то похоронах оставили ощущение недосказанности. Петр Николаевич прочел стихотворение Николая Заболоцкого Начало зимы, сердечно благодарил пришедших, исполнил свое стихотворение Нет никого в городах отдыхающих под аккомпанемент и ушел. Вернулся Мамонов уже в боксерском шлеме и перчатках и лупил грушу, продолжая рассказ о Незнайке, а именно — поведал идею о воздушном шаре. Затем еще пел, и еще читал Заболоцкого и снова благодарил: «Спасибо, дорогие друзья! Мы имеем честь представить новую программу Приключения Незнайки. Надеемся на безграничную любовь, желаем материального благополучия. Сейчас очередной шедевр. Мне очень приятно поделиться с вами в этом зале новым творческим импульсом». После чего музыкант остался один и под звуки своей гитары исполнил проникновенный вестерн о Николае. К концу песни все музыканты собрались на сцене и помогли разрешить конфликт с помощью бубна, тромбона и двух джамбеев.

Из классики Звуков ничего не исполнялось, хотя некоторые смельчаки все же требовали классику (смело просили Муху, например). Но данные пожелания тщательно игнорировались. Петр Мамонов читал стихи, декламировал текст Носова, бил боксерскую грушу, бросался на авансцену, завалил микрофонную стойку, бил по гуслям. Это и есть спектакль и новый виток творчества музыканта, видимо, уже без классики.

Что осталось? Осталось ощущение куража, с которым легендарный музыкант продолжает выступать, осталось ощущение свободы и какого-то ребячества, а также благодарность — как свой человек Мамонов вышел к поклонникам и дал себя домучить фотографиями и автографами. А это всегда вызывает уважение. Ведь как там было: «А тебе обязательно надо, чтобы тебя кто-нибудь слушал?» — «Обязательно!»