Репортаж | Пресс-конференция Ивана Охлобыстина | Crocus City Hall | 12.10.2016

Охлобыстин был спокоен и весел, сообщил, что готовит театрализованное представление, которое необходимо еще отрепетировать, объяснив тем самым лимит времени на общение. Иван Иванович напевал и шутил, пока устанавливали телевизионные камеры, уточнял, как и куда встать, чтоб было удобнее, извинился за «рабочую одежду», пообещав переодеться к началу концерта, в общем, вел себя крайне располагающе. Интервью прошло в теплой и непринужденной обстановке, что передалось впоследствии всему зрительному залу Крокус Сити Холла.

На вопрос о возрасте, ощущении возраста и его проявлении, артист заметил:
Я не знаю, честно говоря. Я боюсь, что не могу быть объективным. С того времени, как я начинаю уже более-менее помнить себя в молодости, мало что изменилось. Жизнь помотала человека. Мягко говоря… как отношусь к возрасту? Ну, в пределах разговоров. И сознание мало чем отличается. Мы периодически с друзьями-сверстниками, вслушиваясь в разговоры молодежи лет по 12-13-15, хохочем, что не очень многим от них отличаемся. Уже не все доступно нам: трудно будет залезать на чужие яблони (смеется). А так, мало чем отличаемся.

Журналисты поинтересовались, каким образом нашему герою удалось так многого добиться и все еще удается столько всего успевать.

Вы знаете, мне кажется, мы живем в мире парадоксов. Время имеет свойство расширяться. Важна заинтересованность. Особого напряжения нет. Многие вещи мне не свойственны: вот организация сегодняшняя, видите, мандраж существует, я же не исполнитель. А так все остальное…

— Вот 50 лет для кого-то много, для кого-то мало. Может, дадите какое-то напутствие поклонникам, зрителям, с учетом жизненного опыта, с учетом карьерного опыта?

Иван Охлобыстин: Нового конкретно не придумаю. Работать, работать и работать, а остальное прилагается. Все вопросы можно решить потом. Конечно, у разных людей разные дарования, но они обширны. Многие недооценивают возможности. Сейчас человек может одновременно быть и блоггером, и актером, заниматься разными единоборствами, и путешествовать. Все это в силу информационного окружения доступно. Раньше это было бы невозможно. А сейчас все быстро, и возможности найдутся.

Иван Иванович рассказал, как готовился к празднованию 50-летия и честно ходил на все юбилеи и подглядывал. Непосредственно в день рождения, 22 июля, Иван Охлобыстин поднялся с членами семьи на Афон. Но все-таки посчитал необходимым отчитаться о творческой деятельности: «Этот тяжкий груз я перевесил на плечи своих товарищей, которые дадут эмоциональную нотку к этому. Ну а как полтос отметил? Это было весело: и смеялись, и плакали. Поплачем, посмеемся, поскучаем местами».

Rock Cult: Иван Иванович, во-первых, с днем рождения Вас прошедшим. Долгих лет Вам, здоровья Вам и Вашей семье.

Иван Охлобыстин: Спасибо большое.

Rock Cult: У Вас много друзей музыкантов. Были ли предложения от них записать совместно песню, альбом, саунд-трек? И как Вы к этому относитесь? Может быть, есть нечто такое в планах?

Иван Охлобыстин: Так же, как и танцую, пою я отвратительно. Но очень также люблю. И когда мне мало-мальски представляется возможность где-нибудь (напевает мелодию) попеть, то я с удовольствием. Но звучит это отвратительно (смеется). Но иногда подходит для мультика хорошо, для саундтрека где-то это нужно, но вот так, чтоб альбом… И трезво — я не музыкант. Вот Варвара сейчас учится, может, когда-то она достигнет тех величин, когда поймет, что можно так прямо предоставить на суд публики. А я слышу и точно понимаю, что вряд ли меня когда-то ждет карьера Карузо или Томаса Уоттса, или кого-то из великих. Поэтому я по ситуации. Обожаю караоке, подпеть где-то, блатных песен не люблю. А пою с удовольствием.

Касательно дня рождения и семейных традиций его празднования, Иван Иванович поведал следующее:

Иван Охлобыстин: Я придерживаюсь прекрасной античной простоты. У нас много что произошло дома: друзья приходили, Игорь Иванович (Сукачев) приходил, песни какие-то, может быть впервые, пел, что для нас честь и почет; Скляр Александр то же самое; Серега Галанин был. Все тусили много и по разному поводу, и много десятилетий уже, и поэтому мы решили как-то имитировать этот процесс: мы поставили стол, поставили канделябр, огонь нам не дали живой разводить… (смеется). Кто-то на гитаре будет, кто-то будет читать литературный отрывок, кто-то будет петь, джем, знаете, такой академ-джем; будет кто-то рок-н-ролл, кто-то классику, все вместе. А я, естественно, выйду (я для всей истории буду как условие игры), поприветствую зрителей, поблагодарю, что они со мной, хотя это безумие, конечно, приходить на меня. Но, видимо, ко мне лучше относятся люди, чем я сам отношусь к самому себе. Потом у меня девчонки старшие будут это вести, представлять то одного, то другого человека, которых они знают с детства; все люди, которые сейчас будут выходить на сцену, видели моих детей от пеленок и до нынешнего довольно взрослого состояния.

Корреспондент поинтересовалась у именинника, как он видит проявление таланта Анны-Марии, дочери близкого друга Михаила Ефремова.

Иван Охлобыстин: Я не сталкивался с ней как с артисткой. С Анной-Марией в последний раз пересекался давно. Видел ее фотографию, на которой они с Михаилом Олеговичем были на Кинотавре. У меня очень мало таких соприкосновений. Девочка очень красивая.

-А Вы хотите еще продолжение рода? У Вас большая семья, но все равно как-то Оксана обмолвилась об этом…

Иван Охлобыстин: Очень хотим! Мы будем биться до последнего. Это будет армагеддон, сексуальный армагеддон, я б сказал (смеется). Ну, посмотрим. Слава Богу, мы люди пьющие, так что многое нам простительно. Оксана говорит: не хочу после сорока в роддом. Я говорю: матушка, а куда ты денешься? Куда ты денешься? Куда же нам, старикам, деваться?

Ну и, конечно, о планах на будущее:
Иван Охлобыстин: Я снимусь в кино, посмотрим, мне нужно пьесу написать. Я обещал для МХАТа пьесу, давным-давно, это мой долг неоплаченный Олегу Палычу [Табаков — прим.ред.]. Он в свое время мне очень помог с озвучиванием фильма про патриарха, ничего не потребовав взамен: он очень широкий человек. И хочется прямо вот такой благодарности. Пьеса о Милошевиче будет, как он сам заказал. Потом мне нужно закончить книгу, потом еще одну книгу закончить. То есть параллельно я все время буду ездить с духовными беседами, откровениями, такими психологически-литературными вечерами.

— О бабушках, может, стоит сказать. В одном интервью я слышала, что и Альбина Ивановна [мать Ивана Охлобыстина — прим.ред.] и Валентина Степановна [мать Оксаны] помогают.

Иван Охлобыстин: Да, бабулечки молодцы. Они все мобилизовались. Они все нам очень помогают. Ну, психологически, в основном. От семьи это ощущение постоянное: скорый поезд Москва — Хельсинки. Бедные взрослые женщины, зачем им это все?

Они приезжают периодически, советом помогают. У нас хорошие отношения. Они постоянно то у нас, то мы к ним ездим, то на даче. У нас прекрасные отношения с тещей. Было дело без жены, мы с Валентиной Степановной, тещей, провели на даче прекрасно месяц: природа, грибы. Потом все вернулись и наш маленький район был разрушен.

— Есть какая-то глобальная философская мысль, которую Вам сейчас хочется сообщить?

Иван Охлобыстин: Много чего можно сказать. Но основное, что я могу сказать, самое главное, что я нажил , я так понимаю, это мое окружение, мои друзья. Волей-неволей стараюсь за ними подглядывать, ведь человек — существо общественное. Я детей учу благодарности: счастлив тот, кто благодарен. Быть благодарным за то, что ты есть, что ты можешь себя реализовывать. Если человек не понимает, если воспринимает те успехи, которые у него есть, как само собой разумеющиеся, как только его заслугу, это пугает. Потому что мы все чем-то связаны. Мы — пустой звук, на самом деле. Мы — это плод воспитания наших родителей. Трезво надо свою жизнь оценивать, а от этого, собственно, и жизненная позиция: человек должен служить людям. Чем больше твоя ответственность за окружающий мир, тем выше ты по статусу.

Охлобыстин также сказал, что мать на концерте присутствовать не будет, так как она человек не публичный, а мучить ее сын не хочет: «Я то, что отдают на заклание. Я бегу, бегу, а по мне стреляют».