Не знаю, как в среде музыкальных критиков принято относиться к группе Louna, но мне эта команда всегда нравилась. Больше всего – за общую гармоничность музыки, вокала Лусинэ Геворкян и текстов, в которых вещи назывались своими именами. Добро было добром, зло – злом, религия – скорее злом, а сопротивление злу – добром.

Так было в 2010-2011 году, когда группа впервые прославилась и стала звучать по «Нашему» каждые два часа. Эта музыка совпала со временем – особенно на рубеже 2011-2012 годов, когда страну захлестнула протестная политическая активность. Казалось, что протестный рок жив, а группа Louna — в его авангарде. Бойцовский клуб, Время X, Действуй, 1984 запоминались и рисковали забронзоветь. А потом случилось трехлетнее молчание, которое, наконец, прервал альбом «Дивный новый мир».

За это время наша реальность успела поменяться необратимо, и то, что казалось почти победой, обернулось тотальным поражением и маргинализацией. А музыка в очередной раз никого не спасла, никому не помогла, в лучше случае согрела уши, истосковавшиеся по определенному виду шума. Где-то в романтическом времени остался «Белый альбом», который должен был объединить оппозиционно настроенных рокеров.

Он никого не объединил, никто его не услышал. Люди разбрелись, едва нашлись еще тысячи способов расколоться и собраться заново совсем не такими, какими они были в тот момент. Так что новый альбом Louna поневоле слушаешь, сравнивая его с той группой, что пела в 2012 на Марше миллионов.

Все начинается с манифеста Громче и злей, который должен задавать боевой настрой, но, увы, не задает. Нет, это ни в коем случае не плохая песня – это бодрый, ударный и давно ожидаемый хит, но это не зажигательный призыв на баррикады. Это песня, которая поднимает в последний бой оставшихся, что-то вроде Последнего воина мертвой земли Сергей Калугина. Они хотят тишины – будем громче и злей. Напоследок. Назло. Сразу за ней звучит полная надежды Весна, но у меня есть грустное подозрение, что это будет очень грустная весна, до которой многие не доживут. Как не дожили многие защитники Испанской республики до демонтажа режима Франко. И непокорные голоса будут скорее памятью о бившихся. А пока из мозгов знакомых телегеббельс сварит клей. И, право, хорошо, что такие слова в эфире еще звучат. Это значит, что моральный компас у группы не сбит – и все еще ясно, где добро, а где зло.

Увы, не обошлось и без проходных песен – такие треки, как За гранью и Родина вполне можно пропустить. Вообще, середина как-то проваливается, но все снова возвращается на отличный уровень в песне Больше ада — точного, злого, реалистического портрета так называемых «православных активистов», псевдохристианского аналога банд из иных конфессий. И начинается трек совсем уж метко – с подробной, смачной цитаты людоеда Всеволода Чаплина, раскрывающая образ мышления таких молодчиков во всей красе. Потом такая же сильная и ударная вещь звучит уже в конце альбома – Те, кто в танке. От лица типичного солдафона нам показывается одна из самых мерзких картин человеческого мышления. Пацифистам, впрочем, достается, и поделом. И венчает все мрачный номер Дивный новый мир, в котором показывается, куда мы пришли.

Собственно, мы, проигравшие, стоим на руинах собственной борьбы, а над нами выстроена постапокалиптическая антиутопия, которой теперь бесполезно сопротивляться. Потому что досопротивлялись.

Рок, кажется, все-таки в той или иной мере мертв. Или, по крайней мере, проиграл.