Чему научил меня дедушка Бирн: 15 ценных мыслей из книги How Music Works

Как музыка работает или ‒ не работает, зависит в меньшей степени от музыки самой по себе (еще неясно, возможно ли вообще такое – существование музыки в отрыве от всего остального), и в большей степени ‒ от обстоятельств, при которых ты слушаешь ее, места и времени прослушивания. Манера исполнения, способ продажи и дистрибуции, техника записи, персона исполнителя, кто составляет тебе компанию при прослушивании и, наконец, конечно же, звучание ‒ все эти переменные не только влияют на то, будет ли в итоге «работать» та или иная музыкальная композиция (то есть будет ли она успешно выполнять свое предназначение), но и определяют саму ее суть.

О том, что произошло с музыкой после изобретения звукозаписи

Исполнитель теперь стал обязан сочинять и исполнять музыку для двух абсолютно разных случаев: концертного зала и звуковоспроизводящего устройства (радио или проигрыватель). С социальной и акустической точек зрения, это были диаметрально противоположные условия. Однако от музыкальной композиции ожидалось, что она будет звучать одинаково и там, и там. Публика, познакомившаяся с песней по радио, естественно, желала услышать именно полюбившуюся ей версию в клубе или концертном зале.

Профессия исполнителя позволяет быть искренним, максимально открытым на сцене и одновременно играть роль лирического героя, от лица которого поется песня. Мало какой еще вид искусства допустил бы такую вольность.

Все же осознают, что диалоги в ситкомах не отражают реальной живой речи, не правда ли? Неужели люди не понимают, что и студийная запись столь же «ненастоящая»?

Майкл Бул, посвятивший себя изысканиям на тему влияния Walkman’a и iPod’a, отметил: мы часто используем эти девайсы с целью «эстетизации городского пространства». Мы носим с собой собственный саундтрек, куда бы мы ни шли, и накладываем его поверх окружающего ландшафта. Вся наша жизнь становится кинофильмом, и в нашей власти сколько угодно раз менять сценарий, в один момент это может быть трагедия, в следующий ‒ крутой боевик.

В наш век изобилия, когда в открытом доступе находится огромное количество музыки, проблемой потребителя становится не сам доступ к ней, а способ найти интересную для себя музыку. Некоторые махнули на это дело рукой и просто слушают тех же исполнителей, что полюбились им в юности, не имея времени и желания разбираться с какой-либо новой музыкой. Прилагать усилия для изучения материала, который не несет непосредственной выгоды для карьеры и не имеет практической пользы для воспитания детей, кажется им потерей времени. Даже если допустить, что их неизменный плейлист ‒ это образец восхитительной классики на все времена, пристальное внимание к инновациям в области культуры может принести реальные плоды в той же карьере и личной жизни.

Увидевшая в итоге свет песня [Drugs] представляла собой последовательностью звуков, которые невозможно было бы создать в ходе простой репетиции или сочинения песни в компании одной акустической гитары. Такая песня могла быть создана только в студии. Как подметил Брайан Ино, студия звукозаписи стала теперь отдельным музыкальным инструментом.

Неважно, произошло ли оно [то, о чем поется в песне] в жизни автора или исполнителя песни на самом деле. Напротив, музыка и слова ‒ вот что является триггером наших эмоций, а вовсе не наоборот. Не мы создаем музыку – музыка создает нас.

Создание музыки подобно конструированию машины, функцией которой являлось бы извлекать эмоции как из исполнителя, так и из слушателя. Некоторые находят эту концепцию отвратительной, поскольку она якобы низводит артиста до роли мошенника, манипулятора и обманщика ‒ наподобие самодоувлетворяющегося онаниста. Они бы предпочли концепцию музыки как способа выражения эмоций, нежели их генератора, и образ автора ‒ как человека, которому есть что сказать. Я же всё больше склоняюсь к идее, что музыкант ‒ это прежде всего профессионал в создании приборов, способных подключаться к нашему общему психологическому источнику и приводить в движение глубинные механизмы, которые объединяют людей. При такой точке зрения традиционное представление об авторстве ставится под сомнение.

Может казаться, что наши повседневные хлопоты лишены какой-либо глобальной цели, какой-либо ключевой идеи о том, куда же всё-таки все эти действия ведут. Это зачастую применимо и к написанию песен.

Стихи порой возникают в виде набора бессмыслицы, однако часто, хоть и не всегда, затем на свет появляется история, в широком смысле этого слова. Это можно назвать самозарождающимся повествованием.

Лишь единицы произведений, что ныне именуются «бессмертной классикой», изначально расценивались как таковые. Джон Кэри [литературный критик] отмечает, что Шекспир отнюдь не был международно признанным гением; Вольтер и Толстой вообще ценили его не слишком высоко, а Дарвин считал его «невыносимо скучным».

О нескольких проектах, призванных вернуть музыку в обязательную школьную программу в разных странах

Эффект от этих проектов выходил далеко за рамки собственно музыки и даже за пределы просто улучшения общих показателей академической успеваемости. Статистика, подобная этой, действительно становится последним словом в споре о необходимости обучения музыке…

Мы можем использовать музыку (и ‒ неизвестно, к лучшему или худшему ‒ другие люди могут использовать ее) для регулирования нашего эмоционального состояния. Мы можем взбодрить себя (или других) или успокоить кого-то (или самого себя). Мы может задействовать музыку как вспомогательное средство по интеграции индивида в команду, дабы он действовал в согласии с остальными. Музыка – это социальный магнит, который удерживает семьи, нации, культуры и сообщества вместе. Однако она также может разобщать их.

О музыке, которую создают «машины» (искусственный интеллект)

Коммерческую поп-музыку и хип-хоп нередко сравнивают с фабричным производством: с их хорошо устоявшимися формулами и бесконечными вариантами комбинаций уже известных хуков и битов производство дружественных для радиоформата хитов поставлено на поток. И хотя этот фабричный подход широко осуждается, его искусственная природа сама по себе может рассматриваться как достоинство ‒ она возвращает авторство музыки «космосу». Новые технологии, таким образом, приводят музыку к ее истокам ‒ мы вновь склоняемся к мысли, что вся наша вселенная наполнена музыкой.