Творческий путь Джеймса Хэтфилда

Джеймс появился на свет 3 августа 1963 года в Лос-Анжелесе. Немалую часть жизни его родителей — Вёрджила и Синтии Хэтфилд — занимала христианская вера. И хоть это обстоятельство не помешало папаше покинуть семью, едва Джеймсу исполнилось 13 лет. В семье не практиковалась никакая медицина — в вопросах здоровья родители всецело полагались на исцеляющую силу религии. И это обстоятельство сильно повлияло на детство и юность мальчика: в школе (к слову, совершенно обычной светской школе) ему не разрешалось изучать анатомию человека и посещать врачей, дабы получить справку, которая позволила бы ему играть в школьной футбольной команде. Одноклассники в открытую смеялись над этим, Джеймс чувствовал себя отверженным и неполноценным. Но, как считает Хэтфилд, именно эти переживания помогли ему осознать свою уникальность и направить всю свою энергию в творческое русло. В возрасте девяти лет мальчика отдали на уроки фортепиано. Занятия проходили дома у одной знакомой старушки, Джеймс каждый раз предвкушал их завершение — ведь после фортепиано бабушка угощала маленького Джима свежей выпечкой. И пусть репертуар, изучаемый на этих курсах, не был особенно близок Хэтфилду, именно клавишная практика дала ему навыки одновременной игры и пения.

Будучи подростком, Хэтфилд освоил электрогитару и принялся развивать свои навыки, играя каверы на Black Sabbath, Led Zeppelin и Thin Lizzy в различных школьных группах — Obsession, Phantom Lord, Leather Charm… Старые музыканты уходили, новые приходили, ребята оттачивали мастерство, выступая на различных вечеринках. Но, будучи задействованным в команде Phantom Lord, Джеймс заводит знакомство со своим ровесником Ларсом Ульрихом, не так давно переехавшим в США из Дании и ломавшим голову над выбором: стать ли ему профессиональным теннисистом или посвятить жизнь игре на ударных. Джеймс и Ларс обнаруживают общность своих музыкальных интересов — Saxon, Judas Priest, Scorpions и решают организовать новую группу. Так и начался этот музыкальный союз, который длится уже более трёх десятилетий. Они очень разные почти во всём — огромный американский рубаха-парень и миниатюрный прижимистый европеец. Но стоит им встретиться, допустим, после взятого полугодичного отпуска, и выясняется, что их свежие музыкальные открытия совпадают вплоть до мелочей. Возможно, в этом и есть секрет крепкой дружбы — быть идентичными в одном и кардинально отличаться во всём остальном.

Клифф Бёртон был самым образованным среди своих коллег по Metallica. Как в музыкальном отношении (будучи классическим пианистом, он давал Джеймсу, Ларсу и Кирку всё новые знания по музыкальной теории), так и по части общей эрудиции (его любовь к творчеству Говарда Лавкрафта нашла своё место в таких композициях, как The Call Of Ktulu и The Thing That Should Not Be). Джеймс и Ларс увидели его во время концерта группы Trauma, где блистал будущий басист Металлики, и с отвисшими челюстями поклялись друг другу заполучить этот бриллиант в свою команду. Джеймс и Клифф очень сблизились — их роднили и музыкальные и политические предпочтения, да и в целом взгляды на мир. Бёртон был неимоверно сильной личностью, его уверенность передавалась каждому человеку, что имел счастье общаться с ним. И Джеймс уверен, что если бы удалось избежать той трагедии с автобусом группы, история Metallica пошла бы по другой колее.

Как признаётся сам Хэтфилд, он считает Black Album по-настоящему сильной пластинкой и высоко ценит тот факт, что музыкантам хватило смелости на совместную работу с продюсером Бобом Роком, известному своей манерой держать подопечных в ежовых рукавицах. Но гордости за последующую дилогию Load-Reload Джеймс практически не испытывает. И по его мнению, Клифф был бы с ним солидарен в этом мнении. И воля Бёртона в сочетании с его мощным басом не дала бы группе зазвучать в стиле U2 (именно так Хэтфилд характеризует творчество Metallica середины девяностых).

Для Джеймса St. Anger представляет собой скорее не альбом, а некое заявление. И, по совместительству, саундтрек к фильму Some Kind Of Monster. Группу покинул Джейсон Ньюстед, отношения между оставшейся троицей накалились до предела. И Боб Рок, взявший в руки бас-гитару, повёл Металлику к новому звучанию — прямолинейному, но вместе с тем раздробленному и фрагментированному. До сих пор эта пластинка часто оценивается фанатами группы, как провальная, несмотря на наличие на ней некоторого количества по-настоящему интересных риффов и круто звучащих песен. И вышеуказанный фильм Some Kind Of Monster ярко показывает, что из себя представляла группа во время записи диска, какая злость и негатив подпитывали музыкантов на протяжении рекорд-сессий, как Джеймс Хэтфилд боролся со своими алкогольными демонами.

Рик Рубин — человек, по многим отзывам, вернувший Джонни Кэшу и AC/DC их музыкальную идентичность. И именно на него пал выбор Metallica, искавшей продюсера для записи своего нового альбома. Создавая Death Magnetic, музыканты (в число которых влился новый басист Роберт Трухильо), смогли по-настоящему расправить крылья. Рик оказался полной противоположностью Бобу Року, постоянно ведущему жесткий контроль за процессом записи. Минимум давления, максимум свободы творчества — и результатом этого стал диск, вернувший Metallica к её корням. Джеймс (как и его товарищи по группе) почувствовал себя по-настоящему счастливым и свободным.

• Я выбираю жить, а не существовать!
• Я знаю многих людей, которые боятся смерти. Они говорят: «Умирать страшно. Умирать сложно.»
  Я с ними не согласен — умирать легко.
  Гораздо труднее жить.
• Первый раз я играл трезвым, потому что я просто забыл выпить. “Чёрт”, подумал я, “я играю лучше”.
• В старые добрые времена, когда мы ещё играли в клубах Лос Анджелеса, люди не понимали, что мы вообще хотели до них донести. “Бля”, думали они, “опять эти еба…ые панки”, и кидали в нас стулья.
• Репортёр: “Что почувствовали другие члены группы, когда Вы вернулись с курса реабилитации?”
  Джеймс: “Начальник вернулся”
• Мои родители расстались, когда мне было 12-13 лет, и мама умерла, когда мне было 16. Всё, что тогда существовало для меня — это музыка. Я хотел всё держать под контролем, словно от страха перед одиночеством. Я боюсь доверять людям, потому что не знаю, как это делается. Не понимаю, как это…
• Мы Metallica, мы приезжаем в город, «рвем его в клочья» и уезжаем. Так мы и начинали: нам по 17-18 лет, у нас есть, что сказать, так что слушайте нас или мы будем играть громче и быстрее!
• Ты должен быть в форме, чтобы так круто рубить на сцене каждую ночь. Ну-ка, закажи мне ещё пять пива.
• Совет, который я хотел бы дать восходящим группам – будьте честны с самими собой, будьте честны со своей музыкой, пишите ту музыку, которая вам нравится. Это же так просто